Я швырнул в неё веником. Элис со смехом, скрылась за дверью. Один раз ко мне, даже Пират приходил, соскучился без карточного партнёра. Его ночью домовой провёл, кукла не сможет пройти через закрытую дверь. Мы протарахтели с другом до рассвета. Пирату, наоборот, понравился мой внешний вид: хоть на мужика похож. Потом он заигрался с духом, Пират видел его. Ушли они с домовым, чуть светать начало. Юля пристала к Элис:
– Хочу видеть Бултычку.
–Да не знаю где он.
– Врёшь. Он где-то рядом, вы прячете его. И ты, и Пират, и домовой.
Она была очень настырная. Для меня Юля была той красной чертой, через которую переходить нельзя. И всё-таки она добилась своего. Я не заметил, девушка следовала за мной долго. Юля с детства была наблюдательная, она вычислила меня только по известным ей приметам. Перед входом в супермаркет меня кто-то громко окликнул:
– Бултычка!
Я обернулся, и мои глаза встретились с глазами Юлии. Между нами пробежала искра. Она бросилась ко мне на шею:
– Я знала, что я тебя найду!
Её не смущал мой внешний вид, моя конопатость. Девочка плакала, а глаза светились счастьем. На нас стали обращать внимание, мы стояли на самом входе в супермаркет. Я повёл девушку в парк, на лавочки. Сейчас, или никогда? Пришло время объясниться, сказать всю правду подруге. Юля улыбалась и не замечала ничего. Мне трудно было начать, никогда не думал, что правду говорить так тяжело.
– Ты знаешь? Я не человек.
Юля посмотрела на меня:
– А кто?
– Не знаю. Честное слово, не знаю. Я могу превратиться во что хочешь, и образы людей могу менять, могу проникнуть в любой дом и выбраться из любой западни, а ещё я знаю все языки мира.
Юля только сейчас заметила изменения в моём облике. Она мне не верила. Рядом на рябине паслась стайка синичек.
– А можешь ты превратиться в кошку?
Желание дамы закон. Синички сразу разлетелись, при появлении кота. Я замурлыкал, потёрся о ноги Юлии, и вернулся в свой образ. Юля воспринимала всё спокойно, подействовала закалка с куклами. Уже по своему желанию, я поменял несколько человеческих образов. Юля и этому отнеслась спокойно.
– Бултычка! А ты помнишь наш поход?
– Конечно. В котором у тебя ноги отваливались?
Юле нужно было в театр, на репетицию, я провёл её до ТЮЗа. – Извини, домой не приглашаю, мне до сих пор не даёт покоя мысль:
– Кто меня выдал?
Полиция шла в будку суфлёра с явной целью.
– Моя вина, я была шокирована ожившими куклами, бредила. Родные посчитали, что мне поделано, или кто-то на меня дурно влияет. Анонимку в полицию написала на тебя моя мать, она всё выпытала у меня про твоё местоположение. Поверь, я каюсь. Каюсь за свою глупость. Друзей тяжело найти, ещё тяжелее – терять. Я нашла тебя, Бултычка, теперь никуда не отпущу.
Она запахнула дублёнку и каблучки застучали по ступенькам. Юля остановилась наверху.
– А Элис?
– Что Элис?
– Ну ты не такой, как все, а Элис?
– Юля, ты, как домовой. Про свойства организма Элис, спроси у нее самой.
Юля улыбнулась и исчезла за дверьми театра. Элис улетела на соревнования, где-то под Элистой. Анатолий, как и грозился приехал в гости с женой, жену зовут Светлана. Они расположились в театре. Светлана сдружилась с Юлей, Юля и пропадала в свободное время у супружеской четы. Светлана раньше никогда не видела людей, а Юля никогда не слышала про королевство кукол. Светлана все уши прожужжала: как у них всё хорошо, а здесь все большие, как великаны и везде притворяться нужно – говорить, петь нельзя, танцевать – табу, сплошные запреты. А ещё она гордилась своим мужем – от трёх принцесс отказался, был сослан в матросы, дослужился до капитана, участвовал в трёх войнах против королевства синих горилл, выбрал её в жёны, хоть она совсем не королевских кровей. Она могла часами рассказывать про своё королевство, а Юля могла часами слушать. Ещё недавно Юля не верила в существование живых кукол, а теперь верила Светлане, что всё-таки существует этот сказочный кукольный мир. Светлана приглашала в гости, у них с мужем своя вилла с маленьким парком и ставком, в котором живут игрушечные карпы. У нас всё кукольное: и воробьи, и голуби, утки, гуси и лошади. Юля закрывала глаза, и представляла мир Светланы. Жалко, что переход закрыт для людей в королевство кукол.
– А не такие эти люди страшные, как описывал вас мой муж.
Юля рассмеялась, ещё месяц назад она была совсем другим человеком, ещё месяц назад она не верила в живых кукол. Светлана захотела пройтись по улице, посмотреть на товар в магазинах. Юля не рискнула быть сопровождающей, ей тоже нужна была опора. Юля знала, что Элис на соревнованиях, вся надежда на Бултычку. Они вместе с Светланой подошли к Анатолю. Нужен был связной, моряк пошёл искать домового. Бултычка, то есть Вася Сметанин, никого не ждал, тем более ночью. Домовые всегда приходят нежданно, без приглашения и без стука. Домовой передал просьбу девушек. Вася подумал в кого ему преобразиться, всё-таки он решил остановиться на собаке, ему нравятся эрдельтерьеры, он и поводок, и намордник выбрал. Девушки ждали его у входа в театр. Юле пришлось нести куклу, рядом шагал эрдельтерьер, без поводка, проявляя все секреты хорошей дрессировки. Прохожие уступали место этой странной кампании. Света хорошо усвоила инструктаж, только глазёнки, как два черных уголька, бегали по сторонам. Юля знала, что нужно женщинам. Ювелирный отдел сменил отдел парфюмерии, закончили одеждой для детей. Свете хотелось на фасоны посмотреть. Покупать ничего не стали, кукольные деньги здесь не котируются. Собака сразу получила имя – Артемон, какое же удивление было у обеих девушек, когда на их глазах, Артемон превратился в Бултычку, то есть в Васю Сметанина. Бултычка не стал заходить в театр, сразу же ушёл в свой музей.
– Какой-то нелюдимый ваш друг, возмутилась Светлана.
– Он хороший, – возразила Юля.
Светлане понравился город, люди – нет. Даже дикими людей назвать нельзя, кто им вбил в голову, что куклы не могут быть разумными? Сами же создают сверх гениальных роботов, противореча своим догмам. Скажи, Юля, чем робот отличается от куклы? Оболочкой? Ах, да, он электронно-механический, ему нужны аккумуляторы, зарядное устройство. Куклам этого не нужно. Мы не претендуем на гениальность. Куклы разные, как люди. Люди разучились думать, они не верят своим глазам. Мне кажется, если человек увидит говорящую куклу, он не поверит своим глазам, отнесёт этот случай к проделкам учёных.
–Уже выпускаются говорящие куклы, конечно, это пародия на ваш мир: кукла говорит несколько фраз, она запрограммирована.
Светлана слушала Юлю и не верила. Эта вредная привычка – не доверять людям.
– Слышь, Юль, признайся, что ты не человек! Не может человек понимать душу кукол, а мы с тобой, даже не поспорили.
Юля улыбнулась:
– Человек, новый модифицированный человек! Если бы ты знала, чего это мне стоило: пришлось ломать всё – стереотипы, характер, менять психику, на ходу, манипулируя мнением близких. Тяжело было, я думала, что сошла сума, и это от того, что увидела двух кукол, разговаривающих между собой. Ещё Пират, которого я на спектаклях заставляю двигаться при помощи нитей, он ходил по сцене сам, без поддержки. Когда передо мной открылся мой друг Бултычка, я уже была подготовлена, принимала всё так, как есть, а не, как должно быть. Главное противоречие между людьми и куклами в том, что мы не можем понять – откуда вы взялись? Ведь раньше такого не было.
– Куклы были всегда, просто вам удобно было не обращать на них внимания. Спроси домового или лешего, они не знают, откуда взялись люди. Может пример неудачный? Домовой и леший – не куклы, но рядом. Они так похожи на куклы.
Провожать моряка с супругой собрались все, даже Бултычка пришел, правда без ошейника. Домовой проснулся раньше, он больше не стеснялся Юли. Моряк прочитал заговор.
– Карамба, крикнул Пират и супруги растаяли в воздухе.
Мы с Юлей решили прогуляться по городу, я рассказывал ей про мастера, ремонтирующего и восстанавливающего куклы, про то, как он меня нашёл в сточной канаве, принёс домой, отмыл, поселил в картонную коробку. Про то, как его забрала скорая помощь, и его долго не было, про то, как мы искали мастера в кукольном королевстве, в мире забытых и потерянных вещей.
– Счастливчик, произнесла Юля.
– У тебя есть допуск в эти миры. А я человек.
Мы долго бродили по городу. Я подвёл Юлю к её дому, на улице было поздно и, довольно-таки, темно, в окне Юлиной комнаты маячил профиль матери. Юля убежала не прощаясь, как домовой, захватив в ладошки немного снега. Вы когда-нибудь ощущали, как пахнет снег?
Элис приехала злая, их команда проиграла соревнование, вчистую. А Элис проигрывать не любила. Она подошла ко мне:
– Ты знаешь, я не командный человек. Что делать, не знаю. В парашютном спорте нет индивидуального мастерства, все должны работать в команде.
Я пожал плечами, посоветовал поменять команду или спорт, мастерство оттачивается десятилетиями в изнурительных тренировках. Элис задумалась и ушла к себе домой – в ТЮЗ. Всё-таки ей пришлось оставить парашютный спорт. Но адреналин жаждал выхода, и Элис придумала новый маршрут – по горам старого Урала, в обход посёлков и крупных городов. Маршрут начинался в Татарии и заканчивался в Екатеринбурге. Юля была «за», а я – как все. Поход запланировали на сеанс отпусков. Элис на карте прорабатывала маршрут, рассчитывала наш путь, Юля в свободное время бегала по магазинам, на ней была вся наша рюкзачная база. Этот раз она взяла компас, целую упаковку спичек и лавровый лист для ухи, даже фонарик не забыла с верёвочной лестницей. Я посоветовал взять ещё страховочный канат, хоть и старые, но горы, всё – таки. За неделю до отпусков в театре, мы были готовы. В углу Юлиной комнаты стояли рюкзаки, они были неподъёмные. Я впервые побывал у Юли в гостях, познакомился с её мамой, очень приятная и милая женщина. Я ей, наверное, тоже понравился, я слышал, как она выговаривала дочке:
– Вот, Вася нормальный парень, воспитанный. А у тебя весь мир сошелся на Бултычке. Одно имя уже о многом говорит. Кто он был у тебя, серб или болгарин? Юля заулыбалась:
– Хорват, мама, хорват.
Глава 7
Первые нестыковки начались у Элис, она купила самую крупную карту России, расстелила её на полу, вместо ковра. Наша задача оказалась не исполнима, нельзя, даже за три месяца, пешком пройти Урал, горы начинались на побережье Северного ледовитого океана, а заканчивались в Казахстане. Даже для выбранного нами участка немыслимо, надо было что-то сокращать, урезать маршрут или покупать вездеход. В Татарии гор нет, в Удмуртии – отдельные возвышенности. Поход мы решили начать с Башкирии. Юля купила два билета до Уфы. Уговорил я её всё же. Руководила нашей троицей Элис, она решила последний раз всё проверить перед походом. Слава богу! Замечаний не было, в рюкзаках – ничего лишнего. Спиннинг у неё был новый – малогабаритный, и набор блесен другой. Но я туда не лез, с меня браконьеров хватило. Поезд Москва – Екатеринбург, отличается составом пассажиров. В вагонах ехали военные и вахтовики, детей и студентов было мало. Народ угрюмый, молчаливый с налётом интеллигентности, стёртым ластиком романтики. Мне со своими попутчиками даже разговаривать не хотелось. На любой вопрос, они отвечали шаблонами. Дорога была долгой, после Удмуртии стали появляться люди с откровенными жизнерадостными улыбками. У них был странный акцент, они говорили быстро, местами вставляя родные слова. Постороннему казалось, что они ругаются, но это было не так. Я их различал, не знаю, как, но я их различал, хотя они почти не отличаются от русских. Татары, удмурты, чуваши, башкиры – у каждого народа свой менталитет. Пока доехали до Уфы, состав пассажиров вагона поменялся, чем ближе к Екатеринбургу, тем меньше военных. Вагон стал интернациональным. Сосед, поинтересовался, куда мы направляемся? Ответила Элис.
– Эх, не оттуда вы начинаете свой поход, весь мир знает, что Урал заканчивается в Удмуртии.
Сразу вмешалось несколько голосов – в Татарии, в Башкирии.
– Где ты в Удмуртии видел горы?
Элис остановила возникший спор.
–Мы выбрали Уфу, поэтому свой поход начнём с Башкирии.
Уфа нас встретила дождём, обильный весенний ливень. А дальше электричкой до Новоабзаково, мне хотелось проехать, как можно дальше, а там – идти пешком, карабкаться по скалам, преодолевать водные преграды, подогревая адреналин Элис. Всё хорошее когда-нибудь кончается. Конечная! На перроне мы влезли в свои рюкзаки, и стали похожи на одногорбых верблюдов. Элис специально обошла поселение, не знаю, может это была база отдыха? Последний участок цивилизации! Элис достала компас, дальнейший наш маршрут проходил строго по азимуту – от горы до горы, время от времени Элис ставила отметки на своей планшетной карте. Я шёл тупо за Элис, привыкая к тяжести рюкзака, цивилизация не отпускала нас: то здесь, то там встречались разрушенные, недостроенные дома, целый брошенный военный посёлок. Мы заночевали на бывшей метеостанции. В горах похолодало, Элис убежала со своим спиннингом, благо, речек тут хватает. Я впервые не пожелал ей удачи, скоро темнеет, а чистить рыбу –мне. Я вспомнил, один бурят научил запекать выпотрошенную рыбу, обмазав её глиной. Рыба готовится на углях, в собственном соку. Вкуснотища! Но где среди этих камней найдёшь глину? В незнакомом месте, да ещё вечером. Моё пожелание не исполнилось, Элис пришла с пятью щуками. Пришлось вылезать из спального мешка, искать соль, разводить костёр на улице. Девочки уже спали, когда я закончил чистить рыбу, зато я одну щуку зажарил на костре, и съел с большим наслаждением, закусив поджаренным хлебом. Девочки укутались в спальные мешки с головой. Как только я отошёл от костра, то сразу почувствовал прохладу. Утром было всё наоборот – я спал, а девчонки кухарили. Они умудрились четыре приличных рыбины затолкать в большой котелок, и это надо было съесть. У девочек получилась не уха, жирный рыбий суп из сплошных кусков щуки. Мы ели через силу, когда котелок был пуст, можно было идти дальше. Но мы не могли шевелиться. Элис объявила три часа перерыва, и что-то отметила на карте. Блин! Как мне не хотелось покидать это место! Мы уже целый час обходили обрыв, там за обрывом было плато. У Юли опять начались проблемы с ногами. Организм требовал отдыха, но Элис была непреклонна:
– Мы, итак шесть часов потеряли. Вот выйдем на плато, там и отдохнём.
На плато мы вышли, я помог Юле с рюкзаком, но сил на расстановку палаток уже не было. Спасибо студентам, помогли. На этом плато облюбовал себе место студенческий отряд. Оказывается, рядом пещеры, им не терпелось их обследовать. Глаза у Элис загорелись, но разум взял верх, итак шесть часов отстаём от графика. Мы выбрали поход. Утром мы ушли дальше. Элис поздравила нас, мы пересекли границу Башкирии. По-моему, начиналась Свердловская область, пики гор стали острей, дальнейший путь нам преграждала река. –Уфа, подсказала Элис, сверившись с картой. Мы искали переход, река была не широкой, но, судя по цвету воды, глубокой и стремительной. Юля нашла плот, в этом месте русло виляло, и было похоже на убегающую змею. Я с Элис поменял несколько креплений плота, иначе, он бы рассыпался. Элис проверила плот на воде, и мы стали перебираться. Юля привязала рюкзаки к плоту, Элис нашла шест. Я привязал к плоту страховочный канат. Первой на тот берег отправилась Элис с рюкзаками. Мы с волнением наблюдали за её действиями. Переправа прошла в считанные секунды, а переживаний на целый месяц. Следующими были мы с Юлей. Я притянул плот и начал настраиваться. Наконец, мы двинулись. Плохо быть неподготовленными туристами-любителями, то ли я сильно оттолкнулся шестом, не знаю, но Юля затанцевала на плоту и не удержалась, она перекинулась сама в воду, меня сбросило следом, как пушинку, сверху нас перекинулся плот. Блин! И всё это посреди реки. Беда была в том, что, Юля плавать не умела. Пришлось Элис поработать спасателем. Она вытащила утопленницу на берег. Юля дышала, не успела воды нахлебаться, на голове у девушки была огромная шишка, плотом приложило, наверное. Элис не стала рыться в рюкзаках в поисках медицинской аптечки, она была, я точно помню, что была, но, хоть убей, в каком из трёх рюкзаков? Элис попросила меня развести костёр, пока я собирал дрова – переодела подругу, налила ей стопку водки и помогла забраться в спальный мешок. Юля согрелась и заснула мгновенно. Я развел костёр, разложил палатки, помог Элис перетащить Юлю. На сегодняшний день поход закончился.
– Эль, а Эль!
– Чего тебе?
–Через месяц, полтора мы будем в Екатеринбурге, скажи зачем мы торопимся? Куда спешим? Какие рекорды ставим, и кто их оценит? Уж место больно хорошее. Да и Юле отойти надо, дай бог, чтобы сотрясения головы не было. И тебе бы не мешало со спиннингом побегать по Уфе, река рыбная небось?
Элис согласилась.
– Ура!
– Да тихо ты, а то Юлю разбудишь.
Я подкинул дрова в огонь, а Элис испарилась на глазах, вместе со своим спиннингом. Хорошо то как! Дрова трещат в огне, лёгкий ветерок разносит тепло костра. Благодать! Элис надоело ловить на спиннинг, она и блесна меняла, рука устала от забрасываний, а щука не идёт. Элис переделала спиннинг на поплавковую удочку, первый же заброс был удачен. Элис вытащила килограммового налима. За пару часов она надёргала разной рыбы, на уху. Тарань и уклейку я засолил и подвесил у костра, а с остальной рыбой нам пришлось разбираться вместе. Я никогда раньше не видел налимов.
– Мощная рыба!
Кинула реплику Элис. В котелке варилась уха, с укропом, лавровым листом и остатком картошки, вместо хлеба опять были галеты. Уха получилась настоящей из разно рыбицы, с ершом, с запахом на весь берег. Юля и проснулась на запах. Ну и хорошо, а то скоро вечер, интересно, что она ночью делать будет? Ночью возле палатки бродили какие-то мелкие животные, хрюкали, как кабаны. Я не стал выходить, включил фонарик, они разбежались. Костёр погас, угли еле тлели. Эта мелочь утащила подвешенную мной рыбу у костра. Через два дня, отдых стал надоедать. Рюкзаки порядком опустели, запас продуктов ушёл быстрее, чем нам хотелось. Остаток пути мы добили за неделю. Когда появились первые дома Екатеринбурга, хотелось танцевать, но не было сил, ноги не держали. Первым мы встретили лесника, он по рюкзакам понял, кто мы такие:
– Откуда путь держите, странники?
– Из Уфы дедушка, подыграла ему Юля.
– Издалека, однако. Вижу, через речку переправляться пришлось?
Я поразился наблюдательности деда.
– И с хозяином не виделись?
Тут подключилась Элис. Хозяином лесник медведя называл.
– Да нет, не пришлось как-то.
– Повезло, ох как повезло! У нас без карабина в горы никто не ходит. Что интересного видели?
– Мелочь какая-то около палаток ночью крутилась, хрюкала, рыбу мою спёрли. Я тарань подвялиться повесил, хотел в город взять, друзей угостить.
Лесник рассмеялся:
– Это светлый хорёк, животные совсем человека бояться перестали, он любит рыбу, а может нерка, они тоже в стаи собираются. А больше ничего не пропало?
– Да нет вроде, неуверенно сказал я.
На первом же безлюдном месте мы стали перерывать рюкзаки. Слава богу! Документы на месте, деньги тоже, Юля переложила их в карман. Мы поймали такси, и вскоре были на железнодорожном вокзале. Юля опять забылась, купила три билета, хорошо, что на московское направление поездов много из Екатеринбурга. Город встретил нас ночью мерцанием светофоров и зелёными огоньками такси. По городу ветром теребило плохо приклеенные афиши: Пират в «Гулливере», Пират в «Буратино». Роль одноногого Карабаса Барабаса принесла знаменитость ТЮЗ. Куклу стали узнавать, она была визитной карточкой для театра. Была середина мая, мы вовремя приехали, двадцать пятого мая у куклы день рождения. Я знал, что подарить другу, и уже выбрал подарок. Пират обрадовался нашему прибытию. На день рождение он пригласил только своих – меня с Юлей, Элис. С первым бокалом шампанского, поднятым в его честь, я вручил ему планшет, южнокорейской фирмы. Лицо Пирата стало таким, как будто он съел лимон. Пират открыл тумбочку, там уже лежало два планшета: от коллектива и от режиссёра. Юля набралась наглости, спросила у самого страшного театрального человека:
– Как вы узнали, что Пират…, что куклы живые?
– Плохим бы я был режиссёром, если бы не знал, что творится в моей труппе. Иной раз куклы лучше некоторых людей.
На следующей неделе начинались гастроли театра, на этот раз их пригласил Казахстан, а там – Узбекистан, Таджикистан, Турция и Саудовская Аравия. Месяца на три. Юля собирала чемоданы. До аэропорта доехали на арендованном автобусе, сдали реквизит в багаж. Мы с Элис приехали проводить Юлю. Вскоре самолёт увёз нашу красавицу. Скучно будет без Юли, Элис –как ветер, вечно её где-то носит! Я узнал случайно, у Элис появился молодой человек. Не пойму, как это, разве это возможно? Ведь мы не такие! Элис последние дни светилась от счастья. Они познакомились случайно, на ипподроме. Стас, как и Элис, не любил лошадиные бега. Стас когда-то был мастером спорта по скало лазанью, но это было давно, в прошлой жизни, шутил мужчина. Ещё до службы в армии. Они, как созданы были друг для друга – холодный разум Стаса, против вулкана противоречий Элис. Не терпящая возражений, подруга, подчинялась железной логике жениха. Я не мешался в их отношения, хотел только поговорить с Элис. Она чувствовала это, и избегала откровенного разговора. Но однажды я всё же задал этот неудобный вопрос, когда никого рядом не было:
– Разве можно так, мы же другие? У нас даже нет родословной?
–А кто тебе сказал, что нельзя? Сейчас пол станы живет, не зная родства.
И Элис убежала, она не любила, когда ей читают мораль. Я остался один, совсем один: без Юли, без Пирата. Последний раз одиночество и безысходность жевали меня в Иране. Путешествия по миру были выходом из создавшегося положения, но без друзей – тоскливо, ничто не радует. Я даже на улицу перестал выходить. Была обязанность перед Васиным телом, да и только! Я считал дни, когда закончатся гастроли. Элис, почти не появлялась в театре. Однажды на улице я столкнулся с Юлиной мамой, старая женщина узнала меня:
– Васенька! Скучно без Юли, я ей каждый день звоню. Они сейчас в Саудовской Аравии, там так всё строго, сплошные запреты –нет ни одной женской роли, репертуар театра сильно ограничен. Девушкам приходится тайком управлять куклами, на каждой репетиции цензура. Театр заканчивает гастроли. Скоро Юля приедет домой.
Я почувствовал беспокойство за девушку, я знал, что арабы из Саудовской Аравии очень религиозны. Юля прилетела через неделю, привезла с собой хиджаб. Все актёры и куклы были не довольны, в отличии от дирекции театра. Сбор от гастролей был хороший, несмотря на цензуру и всевозможные препоны, деятели культуры щедро расплатились с ТЮЗ ом. Юля пригласила меня к себе домой:
– Знаешь, Бултычка! Ты заворожил мою мать, она мне все уши прожужжала Васей Сметаниным.
Мне было приятно, импонировало, что я нравлюсь ещё кому – то, кроме Пирата. Я попросил Юлю одеть хиджаб, она сморщилась, но выполнила мою просьбу. Если честно – не ахти, мне Юля в хиджабе не понравилась. Меня девочки продолжали называть по старому имени, данному мне мастером, я только по документам – Вася Сметанин. Юля спросила за Элис. – Пропала подруга! Влюбилась. Жениха Стас зовут. Для Юли это был сюрприз. Элис сама, первая прибежала, посекретничать с подругой. Я был, наверное, здесь лишний, подруги закрылись в комнате матери, а я, инкогнито, ушёл домой, стараясь не хлопнуть дверью.
– Бултычка! Ну ты скажи ему, скажи!
Я не понял, что от меня хочет Элис.
–Скажи, что я нормальная!
– Стас, она нормальная.
– Вася, спроси у неё, зачем она достала из холодильника тушку курицы.
Я посмотрел на Элис, она была красная, как рак.
– Она съела ровно половину сырой курицы.
Я всё понял.
– А ты к врачу её не водил?
Стас смотрел на меня, как на привидение:
– Зачем?
– А ты своди, вот и узнаем откуда у неё эта дурная привычка – есть сырую птицу.
Стас взял мои слова на вооружение, ему сумасшедшая невеста не нужна. Через день, Элис прибежала в музей сама:
–Где Юля? Ах, да!
Я двери в музей не открывал.
– В театре, наверное, но Элис уже меня не слышала, в сторону театра был слышен цокот её каблучков.
Юля вычислила моё жильё, после работы она ждала меня у музея. Вася Сметанин кушать хочет. Я вышел, и подруга меня огорошила:
– А ты знаешь, что Элис в положении?
– Как так? Этого не может быть. Мы же не такие, как все, мы отличаемся от людей.
Юля понимающе смотрела на меня:
– Все вы так говорите, после того, как петух клюнул.
Я чуть не спросил – куда? У Элис всё в порядке, они заявление в Загс подали, сегодня, меня она пригласила дружкой. Я был в растерянности, вернее я был в шоке, я не мог себе представить Элис в положении. Мне пришлось делать «звонок» в музей, Юля давно просила, нитка, протянутая через щель в окне и привязанная к спичечному коробку, заменила мне звонок. Я имел отменный слух, и реагировал на любой шум в комнате. У меня даже был разработан код звонка: свой-чужой. Элис первая испытала новшество, ей уже нельзя было проходить в музей, как раньше. Элис оценила мою изобретательность. В следующий раз они пришли вместе с Юлей. Я каждый вечер блокировал дверь, бережённого бог бережёт, пока вскроют, я успею замести следы и превратиться в пробку. Заведующая музеем так ни разу и не появилась. Я освободил проход к чёрному входу, от нагромождения мебели, тоже, на всякий случай. А вдруг, может гостей придётся выводить. Чёрный вход открывался только изнутри, и выходил в подземный переход, очень удачное решение. К внезапному посещению я был готов. Всё случилось не так, как я планировал, в музей проникла целая делегация будущих археологов с преподавателем, или инструктором кружка, застав меня за столом. Я представился сторожем, это прокатило. Инструктор привычно читал лекцию, показывая на музейные артефакты, находящиеся на стеллажах, под стеклом. Я с удовольствием выслушал историю города. Лекция длилась полчаса, а переживаний на целую неделю. Перед уходом инструктор сказал спасибо, и попросил, чтобы я ничего не говорил заведующей. Заведующая вышла на пенсию. Появилась женщина из министерства культуры, потребовала мои документы. Я, без боязни, протянул свой паспорт:
– Значит так, Василий Семёнович! Вы здесь, всё равно, сторожите, я хочу предложить вам пол ставки заведующего музеем, пока мы подыщем кандидатуру.
Я согласился, а что мне ещё оставалось делать. Теперь мне за мою квартиру деньги платили. Элис финансирование урезала, а Вася кушать хочет. Теперь у меня была работа, Юле, нра-а вилось, мама её задолбила – кем Вася работает?
–Заведующий музеем – звучит?
Стаса я не видел со свадьбы. Он экспедитор, всегда в разъездах, работа такая. Я провожал Юлю домой, вечером, к нам привязались хулиганы, в тёмном подземном переходе. Честное слово, я никогда не дрался, защищаться приходилось, не скрою. Я отреагировал на нож в руках одного из парней, они уже успели у Юли отобрать мобильник. Не знаю, в кого я преобразился, но на полу перехода осталась большая дурно пахнущая лужа. Хулиганов и след простыл, в моих руках был Юлин мобильник. Юля, впервые меня поцеловала, я ходил, как пьяный. Не хотел выпускать девушку из рук, но зазвонил телефон, это было последнее, что я помню.
***
Очутился я, то ли в монастыре, то ли в крепости, люди таращились на меня, как на чудо какое. Многие знали меня, я это чувствовал. Одежда на людях была странная, некоторые одеты, как монахи, а некоторые в кафтанах с длинными рукавами и в рубахах – до пят.
– Кто я?
Задал я вопрос. Ведомо – ученик алхимика.
– А алхимик где?
Монах перекрестился: – пропал, из костра пропал.
Глава 8
– Гер Питер! Гер Питер!
У царя было прекрасное настроение. Кунсткамера пополнилась новыми образцами. Он издал указ, чтобы в Санкт Петербург тащили уродцев со всей страны. Конечно, он узнал голос графа Брюса.
– Гер Питер! Он вернулся. Ученик астролога, что исчез в монастырских винных погребах.
Царь вспомнил этого чернокнижника, он напоил его до бесчувствия, в руках выстрелило шампанское, и чернокнижник пропал. Всех свидетелей опросили – он исчез, растаял в воздухе, как свеча. Царь не стал отвлекаться на дворцового колдуна, он помнил, что учитель мальчишки признал свою вину, за что и был предан огню. Церковники забыли доложить Петру, что астролог тоже пропал.
– Яков Вилимович! Полноте! Он где? В монастыре? Ну и пусть продолжает своё обучение. Я ему учителя из немцев отправлю.
Всё получалось, как надо. Он ушел в свою маленькую лабораторию – в эту кладовую запахов. Царь учился создавать ароматные жидкости. Он уже близок был к открытию. Царь, как ребёнок, увлекался одним, переходил на другое, и хорошо, когда всё получается. Пётр охладел к игристым винам, два года они не давали ему покоя, что он не делал, но они не похожи были на вина Шампани. Пётр велел заложить виноградники в Цимлянске, но результата не было. Петру стало не интересно заниматься вином.
Фрол вспомнил всё, как с учителем проводили опыты, используя формулы арабских и египетских рукописей. Учитель оставался последним, который знал умершие языки. Учителя интересовало бессмертие, перемещение в страну света. В книгах очень много пишется за неё. Это не рай, о котором твердят церковники. Учитель искал дорогу в этот мир, и почти нашёл. Он заставлял повторять меня формулы, вслед за ним. Я видел, как начались раздвигаться стены, и появилось пятно, мутное пятно света. Я в унисон продолжал повторять египетские руны, вслед за учителем, пятно стало прозрачней. Но ворвался царь. Гер Питер. Со своей свитой, и меня потащили в подвалы. Я никогда раньше не пил вина, но с рук царя, ты выпьешь и отраву. Я не помню, ничего не помню, помню удар в голову, комнату мастера помню.
Я вспомнил, что со мной было. Я попробовал преобразоваться, нет, у меня ничего не получилось – я в своём времени, я человек. Но не радует меня это открытие, опять я один, в этом теле беззащитен против произвола власти. Граф Брюс говорит, что мой новый учитель уже в пути, вчера выехал из Дрездена. Он астролог и алхимик, его Гер Питер выписал. Русскому царю никто возражать не смеет. Фрол жалел о потерянных способностях, придётся учить немецкий язык.
Царь любил разговаривать с иностранцами, прибывшими в Россию, тем более, по его вызову. Магистр из Дрездена гордился своей родословной, хотя фамилия Шмульке ни о чём не говорила царю. Гер Питер прощупывал знание языков собеседником, это был показатель грамотности, задав несколько вопросов по интересующей его тематике, он давал окончательное заключение по выбранному специалисту и терял к собеседнику интерес. Шмульке не удовлетворял критериям царя, но спешить Гер Питер не стал, время лучше всего характеризует человека. Шмульке прибыл из Дрездена, но его немецкий язык! Пётр не любил тех, кто проглатывает буквы.