Падение Кремля. Воспоминания о будущем

Глава двадцатая

… – Ты понимаешь, что это значит?

Странный вопрос задавал хозяин Кремля: кому и понимать, как не Главе Администрации?

– Есть какие-нибудь мысли? – продолжал наседать Президент.

Мысли, конечно, были, но выдавать их Глава, разумеется, не стал. Выдал другие, более оптимистичные.

– Всё что Вы сказали, господин Президент – чистая правда. Только – с одной стороны. А есть и другая…

Президент оставил перемещения и вышел «на траверз» взгляда Главы. В этом взгляде сейчас не нашлось места «завсегдатаю Мефистофелю». То, что Главе надлежало довести до сведения Президента, нужно было сделать максимально корректно. По причине деликатности предложения. И Мефистофель не стал настаивать на присутствии.

– Сами по себе природные богатства мало что значат, господин Президент. Их даже недостаточно добыть. Превратить их в товар – вот, что главное. А вот тут уже возможности «Структуры» резко сужаются.

Глава выразительно посмотрел на Президента. По мере того, как он разворачивал свою мысль, глаза Хранителя Рейтинга начали понимающе округляться. К тому времени, когда Глава закончил подачу мысли, Президент дозрел до понимания.

– Коммуникации! – воскликнул он. – Недра-то надо распродавать!

– Вот именно! – не замедлил поощрить босса Глава. Посредством своей неподражаемой, снисходительно-лакейско-хозяйской улыбкой. – Допустим, на востоке у них с этим делом проблем не будет: япошки, китаёзы и прочие корейцы моментально сориентируются в обстановке – и наплюют на договорённости с Москвой, лишь бы заполучить сырьё! А вот на западе…

– «От мёртвого осла уши!»

Любитель звонких цитат, Президент энергично подхватил эстафету восклицаний.

– А ведь основной потребитель нашего сырья – Запад! И с этим «Структуре», хочешь, не хочешь, а придётся считаться!

На лице Президента, наконец-то, живописался энтузиазм. Тот самый, нехватку которого он столь остро испытывал всё последнее время: не было оснований. Теперь же можно было воспрянуть духом. Ну, не воспрянуть – так хотя бы приподнять: и его, и себя.

– Что ты предлагаешь?

Глава выразительно откашлялся в кулак.

– Ну, вот так всегда!

Моментально расшифровав причину кашля, Президент скис лицом на тему «А как хорошо всё начиналось!»

– Не успеешь прислониться губами к ложке мёда, как тебе уже подсовывают бочку дёгтя!..

Чахлый энтузиазм уже покинул его неулыбчивое лицо.

– Ну, выкладывай, не тяни. Вечно ты… с камнем за пазухой…

Глава осторожно пожал плечами.

– Специально, что ли, я их собираю? Жизнь подсовывает… и нехорошие люди…

За то время, пока Глава пожимал плечами и «объяснялся», Президент слегка успокоился. И правильно: надо беречь нервы. Хотя бы – до очередной информации соратника. А в том, что переживание – и пережёвывание – её потребует немало калорий и нервных клеток, сомнений не было: слишком хорошо он знал Главу своей Администрации для того чтобы рассчитывать на иной исход.

– Ну?

Глава даже в кресле умудрился принять вертикальное положение.

– Прежде чем решать этот вопрос, нам надо решить другой: а нужно ли это делать?

– ???

– Запад и открывающиеся в связи с этим перспективы договориться с Вожаком и его «Структурой».

Глава сделал выразительную паузу, «доводя» Президента «до готовности».

– Действительно, возможности поиграть «на поле соперника» у нас есть, и немалые. Не исключено, что Вожак сам проявит инициативу для урегулирования вопроса. Вот тут-то и начинаются неоднозначности.

– Давай без метафор и аллегорий!

Сам мастер поговорить на тему «вообще», Президент не терпел «прелюдией» от других – даже от Главы.

– Извольте, – благоразумно не обиделся Глава. – Итак, мы можем без проблем выйти на договорённости с Вожаком по транспортировке сибирских энергоносителей на Запад. Но этим шагом мы признаем перед всем миром факт раскола страны, не говоря уже о существованиия двух центров власти. Нужно нам это?

Президент, только что «глубоко удовлетворённый» отсутствием проблем с договорённостями, так и застыл с этим выражением на лице. Переменить его на другое не хватало времени.

– Да-да, господин Президент…

Сумев придержать рвущуюся на лицо усмешку, Глава сокрушённо покачал головой.

– … нам есть, о чём подумать…

– И как у тебя с этим делом? – вопросил Президент, сопровождая текст хорошим, таким, взглядом исподлобья. – Ты что-нибудь надумал?

– Надумал.

– Что именно?

– Думать!

– Смешно. А если углубить?

На людях Президент любил – и умел – размазывать «кашу по тарелке», запутывая простейший вопрос до такой степени, что для его разрешения уже требовался Александр Македонский со своим «гордиевым» опытом. Но в Кремле он был человеком дела. Какого дела – это уже другой вопрос.

Глава ответил не сразу. Он словно не решался озвучить заготовки домашнего происхождения. И всё потому, что Президента, как всегда, требовалось подготовить к восприятию очередного нестандартного хода. Путь к консенсусу следовало делать постепенно, шаг за шагом.

– Мы, конечно, можем заключить с Вожаком тайное соглашение. Без афиш…

Он сейчас умышленно говорил так, словно и не отвечал на вопрос Президента, а всего лишь размышлял вслух. Этот метод «вразумления» Хозяина был давно опробован им «на объекте», и действовал безотказно. За время «дележа сомнениями» Президент успевал основательно пропитаться ими, а заодно и мыслями докладчика. Да и требования этики соблюдались: никакого давления на Президента, не говоря уже о поучениях.

– … Но ведь Вожак потребует обязательного перечисления своей доли на счета своего банка. И тут Запад всё поймёт.

– Какого ещё своего банка? – падая духом, успел опешить Президент.

– БВР. В переводе на «гражданский язык»: Банк Возрождения России. Это своего рода, Центральный Банк неподконтрольных нам территорий, куда теперь стекаются все поступления от экспорта сырья.

– Та-а-а-к…

Оторвав зад от кресла, Президент грузно опёрся ладонями о роскошную столешницу.

– Уже и ЦБ у них – свой… Нечего сказать: дожились… Доработались, … твою мать!

Он ещё некоторое время спрягал в различных сочетаниях один и тот же глагол, пока, наконец, не перевёл удручённый взгляд на собеседника, который терпеливо пережидал очередную вспышку «высочайшего» неудовольствия.

– И что нам остаётся: лапки кверху?

– Ну, зачем так сразу… Мы ещё «пободаемся».

– Как?

– Рогами, – усмехнулся Глава, но, напоровшись на колючий взгляд Президента как на означенные рога, тут же скомандовал усмешке: «Отставить!». – Мы объявим «urbi et orbi» – «граду и миру» – о том, в целях стимулирования развития восточных регионов, а также для более справедливого распределения доходов от распродажи недр… тьфу, ты: от реализации сырья, учреждается особый банк. Ну, примерно так, как Академия наук в своё время создала Сибирский и Дальневосточный филиалы. Можно даже объявить его филиалом или даже полномочным представительством ЦБ по Сибири и Дальнему Востоку. Всё равно за границей уже известно о его существовании: платежи-то из Азии идут!

Президент оживился.

– А что: это – идея! И главное, ни у кого не возникнет мысли… ну, ненужной мысли! Кооперация и разделение труда – и всё тут! Покупатели нефти и газа будут получать товар, как и прежде. И, как и прежде, будут его оплачивать… Стоп!

Будто споткнувшись о невидимую преграду, он остановился аккурат «в географическом центре».

– Куда оплачивать? Кому? На чьи счета?

– Вот!

Глава выразительно поработал указательным пальцем.

– Вопрос вопросов: кому? Одно дело – филиал ЦБ и перераспределение средств, поступающих на счета ЦБ. И совсем другое – перечисление денег напрямую в банк раскольников! Ведь, если хотя бы одна из сторон потребует раздельных расчётов, все сразу же догадаются, зачем и почему! А Вожак обязательно потребует – на другое и рассчитывать нечего! А нам сейчас, ну, никак нельзя афишировать «внутренние разногласия»…

Глава сделал паузу: критический момент. Хорошо, если бы и Президент это понял. А если бы ещё понял, как надо – вообще было бы замечательно!

– Значит, нам остаётся…

Оглашение вопроса Президент заканчивал уже одними глазами. Но Глава был менее сентиментален.

– … договариваться!

– «Договариваться»…

Фирменный взгляд Президента – исподлобья – уже осваивался на лице Главы.

– …И как же?

– В порядке «джентльменского соглашения»… или на джентльменской основе.

– Не понял…

– «Джентльменское соглашение» – это термин из международного права. Точнее, вид договора, при котором стороны в устной форме оговаривают все его существенные условия. Но соблюдают его, как если бы он был заключён в письменной форме.

– Поучи жену щи варить, – поморщившись, буркнул Президент-«тоже-юрист-ни-дня-практики». – Меня больше интересует «джентльменская основа»?

Глава простецки почесал у себя за ухом. Простота, разумеется, была нарочитой, и являлась одним из этапов подготовки Хозяина к усвоению чужих мыслей как своих. Способ – не новый, но действенный: Президент видит озабоченность «контрагента» – и успокаивается тем, что не один он «весь в мыслях». Тут, как говорится, и бери его голыми руками.

– Здесь всё и проще, и сложнее. С одной стороны, это не предполагает ничего, кроме человеческой порядочности. Но с другой стороны предполагает именно человеческую порядочность.

– Опять… – поморщился в очередной раз Президент.

– Понял! – моментально понял Глава. – Значит, мы уже согласились с тем, что не можем пойти на раздельные, по разным банкам и счетам, расчёты покупателей. И не столько потому, что это повредит нашему имиджу, сколько потому, что это повредит нашему благосостоянию. Ведь буржуи могут сыграть на разногласиях с востоком – в сторону понижения цен на сырьё…

– И что же нам теперь делать?

– Выход лишь один: письменный договор с секретными приложениями. Договор – «для мира», приложение – для сторон.

Президент сокрушённо закачал головой – и Глава немедленно бросился «добивать» его.

– Ну, не воевать же нам супостата? Не лучше ли воспользоваться советом Николо Макиавелли?

– ???

– «Если не можешь одолеть врага – стань ему другом!»

– Ты хочешь сказать, чтобы я…

– Чтобы мы с Вами!

Не сообразуясь с условностями, Глава решительно «определил патрона на место». В данном случае – не на то, что было отведено ему историей.

– Нам, кровь из носу, надо стать друзьями Вожака и его «Структуры». Хотя бы на словах. Предлог и искать не надо: желание сохранить целостность страны. Как политик прагматичный и трезвомыслящий, Вожак не меньше нас с Вами заинтересован в передышке. Ему нужно время для того, чтобы перегруппировать силы и определиться с планами на будущее. И поэтому он пойдёт на соглашение с нами.

– Думаешь?

– Пойдёт! И по той же самой причине, по которой пойдём на это мы!

– ???

– Каждый из нас думает, что время работает только на него.

Глава усмехнулся.

– Но только само время… в своё время… хм… рассудит, кто из нас прав, а кому придётся довольствоваться «утешительным призом».

– ???

– Ну, то есть, тем, что успел, так сказать, «приватизировать на дорожку»…

– И другого выхода у нас нет?

Несмотря на то, что вопрос был исполнен в пол, «капитулянтский» тембр голоса Президента квалифицированно заместил отсутствующий взгляд.

– Почему же? – живо откликнулся Глава. – Есть и даже не один! Только все они из числа тех, о которых можно сказать: «лучше вовсе безвыходное положение, чем такой выход!»

– Значит, мало просто войти в долю…

Демонстрируя задумчивость в степени отрешённости, Президент медленно опустился в кресло. Он уже прорабатывал в мыслях нюансы предстоящей работы.

– Да!

В отличие от Президента, Глава не стал испускать вздохи: бить следовало наверняка.

– Придётся нам поиграть в доверие. Некоторое время…

Президент не ответил, но Глава и не торопил его. Прошло не менее минуты, прежде чем бесцветные глаза Хозяина начали исполняться знаменитого оловянного блеска. Знающие люди сразу бы догадались: Президент созрел. Для того, что требовалось моментом.

– Ну, что ж… Я согласен. Можешь вступать в контакт: санкционирую…

Глава двадцать первая

– Товарищ Император Восточной Римской империи? Это Вас приветствует некий Иванец Васильев!

«Император» Вожак рассмеялся.

– Ну, если Интриган всея Руси с утра в настроении, значит, наверняка придумал какую-нибудь замечательную гадость!

Теперь уже – и не в порядке соблюдения очерёдности – расхохотался Глава Администрации.

– Напротив, я хочу предложить Вам дружбу и сотрудничество! Ну, как виконт Болингброк – герцогине Мальборо в известной пьесе Скриба!

– Приятно, что Московия начинает признавать реалии… Итак?

Глава нарочито долго и громко откашлялся. Так, чтобы собеседник на том конце сразу же догадался о том, какого характера «першинка» застряла у него в горле.

– По телефону?!

Ответ не замедлил себя ждать: похоже, на том конце провода были готовы к такому предложению.

– Ну, что ж: милости просим! В аэропорту Омска Вас встретят наши люди. Поскольку визит неофициальный, думаю, нет необходимости в многочисленной свите.

– Никакой свиты! Со мной будут только один из моих помощников, «топливный» министр и главы «Росгаза» и «Роснефти». Последние «будут ждать за дверями». Не возражаете?

В ожидании ответа Глава перестал дышать. И напрасно: мог бы не истязать себя.

– Не возражаю, – не стал оппонировать Вожак.

Глава задышал полной грудью – частично в трубку: забылся от облегчения.

– Послезавтра, в это же время Вас устроит?

– Ждём, – коротко ответил Вожак, и положил трубку…

…Точно в назначенное время личный самолёт Главы Администрации Президента России совершил посадку в аэропорту Омска. Никаких «эксклюзивных» условий для него принимающая сторона создавать не стала. Не было ничего: ни «закрытого неба», ни объявления о закрытии аэропорта по причине «плохой видимости» или «обледеневшей полосы». Даже почётного эскорта и ковровой дорожки – и тех не было.

Правда, чёрные «Мерседесы» были подогнаны к самому трапу. И Главу Администрации – второго человека правящего режима, встречал сам Полковник – второй человек «режима противостоящего». Глава Администрации прекрасно был осведомлён об иерархии «Структуры», и потому не имел оснований потрясаться отсутствием Вожака. Что он и не стал делать.

Проезжая по чистым и спокойным улицам старинного русского города, Глава с удивлением и тревогой думал:

«Надо же, как близко к Москве подобралась „Структура“!»

Через час, приняв ванну и выпив рюмку армянского коньяка – другого он не признавал – Глава был готов к переговорам. Спутники его – в согласованном «ассортименте» – тоже. Однако прежде Глава и Вожак встретились «в сокращённом формате»: с глазу на глаз.

– Мы с Вами – политики, – в традиционной манере Глава сразу же «взялся за рога». – Поэтому не буду «темнить»: я приехал не для увещеваний и не для выяснения отношений. Я приехал с предложениями мира.

В момент оглашения даже неизменного «Мефистофеля» не было на его лице: «забыл пригласить». А, может, тот и сам почувствовал неуместность пребывания на физиономии подшефного.

– Мы знаем действительное положение вещей и готовы его принимать. Надеемся на аналогичное понимание и с Вашей стороны.

– Вы имеете в виду западный сегмент общей трубы?

Отхлебнув чай, Вожак «как бы невзначай» «выглянул» из-за края чашки. Глаза его при этом насмешливо блеснули.

– В основном – да.

В другое время Глава попытался бы завуалировать или, напротив, развернуть ответ, чтобы замаскировать суть уймой околичностей. Но сейчас он понял, что делать этого не стоит. Что откровенность в данном случае только на пользу делу.

Вожак оценил лаконичность гостя: насмешливое выражение ушло с его лица.

– Я слушаю Вас.

Глава раскрыл папку, которую доселе нервно сжимал обеими руками. Несколько извлечённых из неё листов бумаги с «президентским верхом» легли на стол перед Вожаком.

– Это – наши предложения по вопросу. Здесь содержатся полные данные о трубе: длина, пропускная способность, тарифы. Даже…

Он выдержал паузу и усмехнулся.

– … «сектор ответственности» каждой из сторон.

– Красиво определили, – оценил Вожак. – И правильно по существу.

– Таким образом, нам только остаётся лишь согласиться с этим в принципе. Или же не согласиться.

Вожак склонился над бумагами – и почти тут же поднял удивлённые глаза на собеседника.

– А почему это Вы поделили доходы от продажи сырья?

Мастер заставлять теряться кого угодно, Глава вдруг потерялся сам.

– Т-то есть?

От волнения он даже начал заикаться. Если бы он мог сейчас взглянуть на себя со стороны, то решительно отказался бы от самого себя.

Вожак резким движением отодвинул бумаги на край стола.

– Дико извиняюсь, но я вынужден напомнить слова одного мультперсонажа: «На чужой вершок не разевай роток!» Продукт и доходы от его реализации не могут быть предметом переговоров и не будут!

– Но почему?!

Теряя «все лица сразу», Глава почти выкрикнул свой вопрос. Да и не до «сохранения лиц» уже было! Ведь на кону стояло… даже не финансовое благополучие режима: его, Главы, собственное реноме! Благополучие ещё может восстановиться – реноме никогда!

– Потому, что мы можем обсуждать только то, что не находится под нашим контролем. А именно западный участок трубы! И ничего больше!

Глава сделался живой иллюстрацией своей любимой «White Shadow of The Pale» группы «Procol Harum»: «Бледнее тени бледной»!

– Вы хотите сказать… словом, если я Вас правильно понял… доходами от продажи нефти и газа делиться Вы не намерены?!

– Вы меня правильно поняли.

– Но это невозможно!

– А по-другому не будет!

Переговоры грозили закончиться, по существу и не начавшись. Непримиримые позиции сторон исключали возможность принятия условий друг друга. Срочно требовалось новое предложение, которое изменило бы настроение другой стороны. И оно последовало. От Вожака.

– Я хочу сделать шаг навстречу. Именно шаг: не считайте это снисходительным жестом победителя.

Лицо Главы перестало «сдавать кровь».

– Суть моего… нашего предложения сводится к тому, что кроме платежей за эксплуатацию западного сегмента трубы, мы готовы полностью снять с ваших плеч заботу о востоке России. Юридически. Фактически мы её уже давно сняли. Зарплата, пенсии, пособия, армия, флот, силовые структуры – всё это уже наша забота. Промышленность, сельское хозяйство, строительство, охрана природы тоже уже выведены из-под опеки Москвы!

Вожак добавил усмешки.

– Да она и не очень-то рвалась опекать! Ну, согласитесь?

Гость уклончиво повёл головой, заодно уходя глазами от настырного взгляда Вожака. Так, как боксёр уходит от удара противника. Другого ответа у него не было.

– И, потом, вы всегда хотели избавиться от «обузы» в лице «дотационных регионов». Вспомните: «Москва – кормилец и поилец»! Ну, вот, теперь у вас появился шанс.

Наступила пауза, в продолжение которой Глава переваривал оскорбление и предложение eintopf – «в одном котле».

– Ну, так как: принимаете?

Прямой вопрос. Как удар прямой в челюсть. Не нокаут, конечно, но нокдаун, вне всяких сомнений. Некоторое время Глава приходил в себя, отрешённым взглядом «изучая» столешницу. Наконец, глаза его «потянулись» на лицо собеседника. Даже ему, мастеру «тумана» и «дымовых завес», не удалось «занавесить» сквозившую в них неуверенность.

– Могу я взять тайм-аут?

Вожак миролюбиво развёл руками.

– Хотите посоветоваться «с товарищами»?

– С одним товарищем. Не возражаете?

– Да, ради Бога! Обеспечить Вас связью?

– Вместе с подслушивающими устройствами?

Глава нашёл силы даже усмехнуться: поскрёб по сусекам.

– Ну, тогда – обеденный перерыв.

Вожак отвкусил взглядом Главы – и направился к выходу.

… – Так и сказал?

На второй вопрос у Президента уже не осталось энтузиазма: весь израсходовался на первый: «Ну, как?» А уж ответ на него Главы, тем более, не располагал к оптимизму. Иной раз Президент жалел, что на месте этого «подручного Сатаны» не сидит какой-нибудь «лакировщик действительности»: хоть на четвёртом сроке спокойно бы зажил…

– Так и сказал, – не пощадил Администратор.

– Это же ультиматум! Мы не можем пойти на это!

– Мы не только можем, но и пойдём.

Вот так, категорично: «пойдём» – и всё тут! Никаких, тебе, «я думаю», «мне кажется», «было бы целесообразно», «не считаете ли Вы, что…»! Глава правильно рассудил, что сейчас – не самое подходящее время для исповедования субординации и дворцового этикета. И Президент, как человек умный, не стал настаивать на «следовании протоколу».

– Но ведь это грабёж!

– Да, грабёж. Но вспомните «золотое правило»: «кто девушку «ужинает», тот её и «танцует».

На том конце линии замолчали: «золотой» довод был «железным».

– И, потом…

Глава уже понял, что Президент в очередной раз готов к капитуляции. Осталось лишь «вложить перо в дрожащие пальцы».

– … не забывайте, господин Президент, что наша доля в платежах за транспортировку – это миллиарды долларов! Кроме того, у нас ещё сохранилось кое-что из предприятий «экспортной ориентации»: машиностроение, трубы, «оборонка». Затянем пояса… у буржуев: хватит заигрывать с льготным налогообложением! И, потом: груз заботы о восточных регионах тоже тянет не на один миллиард долларов…

Президент долго «сомневался в трубку», прежде чем, наконец, выдавил из себя:

– Согласен…

…Переговоры начались уже через час после того, как Глава «отключился» от босса, а «слухачи» Полковника – от Главы. Всё прошло очень быстро: ни о каком «обмене мнениями» и речи быть не могло. Вместо «обмена мнениями» стороны обменялись экземплярами подписанных договоров – как основного, так и секретного приложения к нему.

– Одна, последняя просьба…

Взгляд Главы неожиданно стал просительным.

– Хотелось бы побывать во Владивостоке. Ну, или в Хабаровске. Исключительно в качестве туриста. Это возможно?

Вожак понимающе усмехнулся.

– Хотите посмотреть, чего там наворочали «сепаратисты»? Наскрести утешений для «отца народа»?

– Ну, что Вы! – «дал застенчивости» Глава. – Сами знаете: лучше один раз увидеть, чем сто раз заслушать… информаторов.

– Согласен. Можете отправляться хоть сейчас. Службы наземного контроля будут предупреждены. На месте Вас встретят наши товарищи: извините, но это всего лишь обязательные меры предосторожности, полностью согласующиеся с дипломатической практикой.

Глава вывел на лицо «японскую улыбку»: лучшая «занавеска» для не лучшего настроения…

…Уже, который час он бродил по Владивостоку и не узнавал его. Нет, всё было на месте… кроме демократии. Он искал и не мог найти ни следа её: куда всё делось?! За время прогулки никто не пытался навязать ему себя, равно как и «помочь с чемоданом». Нет, «молочных рек» с «кисельными берегами» он, конечно, не встретил, но и увиденного – а ещё больше неувиденного – хватило для того, чтобы настроение его окончательно испортилось.

«А мы-то думаем, что осчастливили их…»

Глава невольно сравнивал здешнюю ситуацию с тем, что творилось «у них, за Волгой». Там люди не радовались: там они веселились! Как говорится – «две большие разницы». Заготовленные строки доклада Президенту осыпались, ещё и не попав на бумагу. О чём писать, если даже в сводке происшествий за день – ни одной бандитской разборки! Ни одного «контрольного выстрела»: сплошная «бытовуха»! Он имел неосторожность усомниться в достоверности сведений – так потом с трудом отбился от патрульной машины, которую ему пытались навязать «на предмет выборочной инспекции».

«Непостижимо! Как они смогли добиться этого – да ещё за такой короткий срок? И почему мы этого не можем?!»

Он вздохнул: вопрос был откровенно риторический, и ответ на него не представлял никакого секрета.

«Как это в советские времена говорили: „Два мира – два детства“? Агитка – а, поди ж, ты: и не агитка вовсе! Действительно, мы – из разных миров… Лучше наш или хуже – вопрос угла зрения. Но так, как здесь, у нас не будет никогда… При нас, во всяком случае…»