Взлетная полоса

Глава 10

Чем ближе подъезжала Юля к станции назначения, тем откровеннее испытывала она желание, как можно скорее заполучить повторные данные испытаний «Совы». Причин такого нетерпения было несколько. Главная же крылась в том, что ей самой – лично для себя и как специалисту – побыстрее хотелось разобраться во всей этой ситуации с прибором. Она отлично запомнила слова Ачкасова, сказанные им при возвращении в Москву: «Удивительно упрямо не дается нам эта система… Ходим где-то около… а результатов пока нет и нет…» И полностью разделяла его мнение. В работе действительно наступил какой-то затор. Она явно застопорилась, пошла вхолостую. Юля вернулась из командировки, ясно отдавая себе отчет, что все их старания за год практически не принесли почти никаких качественных улучшений прибору. На нее глубокое впечатление произвела беседа с Кольцовым и другими испытателями, знакомство с отчетом капитана, который тот доверил ей. Правда, изучить этот отчет до конца, досконально разобраться во всех сделанных там выводах Юля тогда не смогла. Так уж получилось, что, просмотрев этот отчет, она почти сразу передала его Ачкасову, оставив у себя лишь записи сделанных Кольцовым контрольных замеров. Ачкасов обещал ей вернуть тетрадь. Но так до сих пор и не вернул. Но Юля все же уже тогда поняла: к мнению Кольцова необходимо отнестись самым серьезным образом. Оно во многом созвучно с мнением Бочкарева, Окунева, отчасти с ее собственными, да и некоторых других сотрудников КБ, предлагавших в свое время иное решение принципиальной схемы прибора.

Она высказала тогда все это отцу. Но Кулешов отнесся к ее доводам по меньшей мере как к незаслуживающим внимания. Больше того, он убедил Юлю в том, что она просто не имеет права доверять при решении столь важного вопроса чьим бы то ни было записям. «Да мало ли кто чего и как запишет! А ты всему верь. А если закралась ошибка? Элементарная, в конце концов, описка? Как тогда?» – гремел его бас. И Юля, припертая, что называется, к стене этими и еще более вескими аргументами ведущего конструктора Вольского, заколебалась. И потому, почувствовав свои позиции уязвимыми, так нетерпеливо хотела теперь поскорее во всем разобраться…

А поезд все мчался вперед и вперед. И за окном вагона мелькали то холмы, то поля, то перелески, то деревни, то бурые оползни оврагов. Раза два за утро небо заволакивали жиденькие, серенькие тучки и начинал капать дождь, и Юля пожалела, что не взяла с собой резиновых сапожек. Впрочем, о сапожках она вспомнила так, мимолетно, между раздумьями о предстоящей работе, о том, чем ей предстоит заниматься в эти дни.

Неожиданно лес, вплотную примыкавший к дороге, расступился. Вправо и влево от полотна потянулись поля. За поворотом показалась уже знакомая Юле станция. Юля вернулась в купе, взяла чемодан, перекинула через руку плащ и вышла в тамбур. Юле не хотелось спешить. Она не знала наверняка, встретят ее или нет. Но почему-то надеялась, что встретят, и обвела перрон взглядом. Знакомых не оказалось. Но не успели лязгнуть буфера ее вагона, как словно из-под земли вырос Кольцов с огромным букетом цветов. Капитан, очевидно, опаздывал к встрече и перед самым приходом поезда бежал, потому что тяжело дышал, хотя улыбался и смотрел на Юлю веселым взглядом.

– Наконец-то! – вместо приветствия проговорил он и, дождавшись, когда Юля сошла с подножки, добавил: – Третий поезд встречаю!

– Здравствуйте! – улыбнулась ему как старому знакомому Юля.

– Здравствуйте, Юлия Александровна! Это вам от всех нас, – протянул ей Кольцов букет.

– Спасибо. На такую пышную встречу, признаться, я и не рассчитывала. – Кольцов взял у нее чемодан, проводил к машине. Как только газик тронулся, Юля спросила Кольцова: – Ну как вы тут живете? Что у вас нового?

– Вас ждем, – не переставая улыбаться, ответил Кольцов.

– Могла ведь и не я приехать, – заметила Юля.

– Очень было бы плохо.

– Прибор получили?

– Вчера.

– Надеюсь, в дороге не пострадал?

– Целехонек. Уже установили. И опробовали.

– Где же?

– На танкодроме. Там все вымерено-перевымерено. Есть с чем сличать.

– Где меня расположить собираетесь?

– На старом месте. А хотите?.. – вдруг засветился идеей Кольцов. – Могу у своей бывшей хозяйки. Я у нее четыре года жил. Домик чистенький. Сад прекрасный. Она одна. Неплохо готовит. И главное – в шесть ноль-ноль вас никто не будет будить.

Юля задумалась.

– Попали в точку. Грешница. Поспать утром люблю…

– И на доброе здоровье.

– А где это? – спросила Юля. – Да и сдаст ли она? Я ведь всего на пару дней.

– Если я попрошу, сдаст хоть на один вечер! – заверил Кольцов. – Дружно очень жили. А дом ее рядом.

– Давайте попытаем счастья, – согласилась Юля и, словно извиняясь, добавила: – Уж очень в этом вашем клубе все же неуютно.

– На Садовую, дом двенадцать, – скомандовал Кольцов водителю. – Что вы о себе ничего не рассказываете? Как вас встретили в Москве?

Юля, прежде чем ответить, подумала. Посмотрела куда-то вдаль через стекло дверцы кабины. Сказала неторопливо, будто подбирая слова:

– Так ведь, естественно, не поздравляли с победой.

– И очень зря, между прочим, – в тон ей ответил Кольцов. – Вы оказали им немалую услугу. Ваш доклад должен был насторожить людей с головой.

– Это было, – улыбнулась каким-то своим мыслям Юля. – И не только насторожил, но и рассердил. Особенно шефа.

– На себя надо было сердиться, – заметил Кольцов.

– Возможно, если бы я чем-то смогла подкрепить этот доклад.

– А наши отчеты?

– Сергей… простите, Дмитриевич? – не сразу вспомнила отчество капитана Юля. – В ваш отчет не до конца верю даже я. А вы хотите, чтобы с ним так легко согласилось руководство КБ. Да только из-за престижа никто не захочет принимать их всерьез.

– При чем тут престиж? – нахмурился Кольцов. – Решается государственное дело. А вы – престиж. Это уж скорее узколобость дает о себе знать, а не престиж.

– Не согласна, – укоризненно покачала головой Юля. – Перед руководством задача не такая уж простая. В данной ситуации мало признать, что у вас хорошо. Надо еще честно сказать, что у самих плохо. А это кому же хочется?

– Все равно признaют!

– Может быть…

– Голову даю на отсечение! – запальчиво бросил Кольцов.

– Не лучший аргумент, – усмехнулась Юля. – А вдруг замеры обернутся против вас?

– Исключается!

– Сегодня же выяснится.

– Вы даже не будете отдыхать? – удивился Кольцов.

– Успею. День длинный, – ответила Юля и насторожилась: – А может, у вас не все готово?

– Абсолютно все! – заверил Кольцов.

– Тогда сегодня, – подтвердила Юля и попросила: – Давайте закурим.

Кольцов мигом достал сигареты. Щелкнул зажигалкой. Дальше ехали молча до самого дома. Кольцов почему-то подумал: «А отчество мое забыла! – И почувствовал неприятный осадок досады. – А я-то: Юлия Александровна! Юля! – Досада задела самолюбие. Стало еще обидней. – А почему, собственно, она должна была обо мне думать, да еще помнить мое отчество? – Кольцов глубоко затянулся. Ответ сформулировался сам собой донельзя четко: – Ничего она, дорогой, не должна. Так это и запомни!»

– Вот, номер двенадцать, – объявил неожиданно водитель и затормозил машину. Газик остановился возле резной калитки. Кольцов проворно вылез из кабины, помог сойти Юле. Они зашли во двор. Пока шли к крыльцу, Юля по достоинству оценила новое место. Сад вокруг дома был поистине великолепен. Дом с двумя террасами и светелкой привлекал чистотой. Хозяйка приняла гостей тепло, без всякой лишней суеты.

– Пожалуйста, – пригласила она Юлю на свободную половину. – На день, на два – сколько поживете. Я буду только рада. Все живой человек за стенкой.

Минут через десять Кольцов уехал в полк. А с наступлением темноты в полку появилась Юля. Ее, как и полагается, встретили Фомин, Доронин и Семин. Фомин сообщил ей, что техника к испытанию готова. Доронин поинтересовался, как Юля устроилась на новом месте. Юля ответила, что ей все очень нравится. Фомин заметил:

– Кольцов все-таки неисправим…

Юля не очень поняла, к чему относятся эти слова, но расспрашивать не стала.

В парк боевых машин Юлю проводил Семин. Здесь, на площадке перед воротами, уже стоял танк с бортовым номером «01», возле которого находились Кольцов, Чекан и еще несколько танкистов. Юля узнала Чекана и приветливо поздоровалась с ним.

– Продолжим? – Она пожала ему руку.

– Можно и снова все начать, – с теплой улыбкой ответил Чекан.

– У вас все готово? – спросил Семин Кольцова.

– Так точно, – сдержанно доложил Кольцов.

– В таком случае приступайте к выполнению задачи! – скомандовал Семин.

– А знаете, я тоже поеду, – сказала вдруг Юля.

– Вы? – удивился Кольцов. – Зачем?

– Вы же обязательно набьете себе шишек в этой железяке! – похлопал по броне танка Чекан.

– Ничего! – успокоила его Юля.

Семин тоже не ожидал такого оборота дела и тоже попытался отговорить Юлю. Но она была непреклонна.

– Не обижайтесь, Сергей Дмитриевич, – сказала она, – но я вам не доверяю.

– Ну если так, – нимало не обиделся Кольцов, – тогда, конечно, другое дело. Тогда пожалуйста. Только обязательно наденьте комбинезон и шлемофон. Иначе и в самом деле вам несдобровать.

– Благодарю за заботу, – сказала Юля. – От формы не отказываюсь.

Кольцов послал Звягина в роту за комбинезоном. А когда его принесли, он еще раз попытался отговорить Юлю.

– И все же, честное слово, вы напрасно беспокоитесь. Никакого удовольствия от этой поездки не получите.

– Поеду. И непременно! – категорически ответила Юля.

– Тогда прошу. – И Кольцов протянул Юле руку.

– Спасибо, я сама, – отказалась от помощи Юля и решительно подошла к танку. Но забраться на броневую махину оказалось не так-то просто.

– Звягин, покажи, как это делается, – приказал Кольцов командиру танка.

Сержант в считанные секунды оказался на броне. И уже оттуда протянул Юле руку. На этот раз Юля перечить не стала. Кольцов поднялся на борт следом за ней. Помог Юле залезть в люк башни, усадил ее на место командира орудия.

– А вы где разместитесь? – участливо спросила Юля.

– У меня свое место, – объяснил Кольцов. – Осваивайтесь.

Он подключил Юлин шлемофон в сеть танкового переговорного устройства и снова поднялся над башней. Теперь ему самому стало интересно узнать, чем кончится вся эта история.

– Дождись моего возвращения, – предупредил он Чекана.

– Понял! – коротко ответил Чекан и вздохнул: – Женщина в танке! Мама родная! Только этого нам еще не хватало.

– Прекратите! – остановил Чекана Семин. – А вы, товарищ Кольцов, не теряйте времени.

Глава 11

Танк взревел и, окутавшись сизым дымом выхлопа, устремился вперед. Пока он двигался по городку, Юля сидела спокойно, с любопытством разглядывая механизмы наводки орудия. Но как только Ахметдинов свернул с булыжной мостовой на проселок, на выбитую десятками машин дорогу на стрельбище, Юля вспомнила предупреждение Кольцова. Нет, ее не качало. Ее просто бросало от стенки к стенке. И если бы не шлемофон, она уже не раз больно ударилась бы о броню. Кольцов, заметив ее беспомощные движения, скомандовал механику-водителю:

– Полегче, Акрам, полегче! Куда летишь?

– Я и так еле еду, – проворчал в ответ Ахметдинов.

– Полегче! – громче повторил Кольцов и нагнулся к Юле: – За пульт держитесь, Юлия Александровна. А ногами упритесь вот сюда. Сразу обретете устойчивость.

Юля послушалась совета. И с благодарностью ответила:

– Верно, так лучше. Спасибо.

– А ведь я только сейчас понял: это в общем-то очень здорово, что вы отважились на поездку! – явно довольным тоном проговорил Кольцов.

Они были уже на стрельбище. Здесь качало еще сильней. Танк все время наезжал на какие-то насыпи, опускался в ямы, что-то объезжал. На экране «Совы» то и дело мелькали выбоины, спуски, подъемы.

– Сейчас появятся цели. Наблюдайте, – предупредил Кольцов.

– Готова. По-моему, видимость вполне удовлетворительная, – дала оценку прибору Юля.

– Обзор хороший. Претензий нет, – согласился Кольцов. – Только этого нам мало. Видите под деревом орудие?

– Вижу.

– Каково, по-вашему, до него расстояние?

– Метров триста.

– В том-то и дело, что больше двух километров.

– Не может быть!

– Может, Юлия Александровна. Стоп! – скомандовал Кольцов. Танк замер.

– Как же вы определили дистанцию? – все еще не верила Юля.

– В данном случае я сам эту цель устанавливал. А чтобы вы убедились в ошибке прибора, можно проверить дальность шагами. Не хотите? Вот карта. Пожалуйста, измеряйте по карте. И самое для вас веское доказательство: давайте сделаем контрольный замер.

– Давайте.

Кольцов поднялся над башней, нажал кнопку измерителя.

– Проверяйте. Я не ошибся.

Юля нетерпеливо припала глазом к окуляру.

– Да, две тысячи триста сорок метров… – механически подтвердила она. – Но, возможно, это частный случай?

– Пусть будет так, – не стал спорить Кольцов. – Продолжим. Вперед!

Танк снова двинулся в темноту ночи. Какое-то время ехали молча.

– Я готов сделать двадцать, тридцать таких замеров. Но, честное слово, не порадую вас ничем… – словно оправдываясь, начал разговор Кольцов.

Но Юля не дала ему договорить.

– Давайте так и сделаем. За тем я и приехала, – сухо сказала она.

«А ты, однако, упряма! – подумал Кольцов. – Только надолго ли тебя хватит? А как прикажешь испытывать твою “Сову” в тумане? В дыму? В огне?»

Очередная проверка также не оправдала Юлин глазомер. Кольцов в качестве мишени выбрал бронетранспортер. На экране приборов он виделся крупным, словно пачка сигарет, прямоугольником. И Юля справедливо решила, что уж теперь-то цель совершенно точно расположена рядом. Но в действительности бронетранспортер оказался далеко за пределами прямого выстрела.

И в третий, и в четвертый, и еще много раз за эту ночь ошибалась Юля, наблюдая за местностью по экрану «Совы». Она пыталась как-то сопоставить ошибки, вывести хоть какую-нибудь закономерность их возникновения, хоть как-то попытаться предусмотреть их. Но так и не смогла. И вынуждена была в конце концов признать, что решать с помощью «Совы» такую важную задачу, как определение расстояний, практически невозможно. Впрочем, особой неожиданностью для Юли это не явилось. Уж кто-кто, а она отлично знала, что в свое время, когда «Сову» только еще проектировали, специально этим, как казалось тогда, узким вопросом никто не занимался. В ту пору все думали лишь о том, чтобы максимально увеличить дальность видимости прибора, а также угол его зрения. Не было для Юли это непредвиденной откровенностью также и потому, что об этом существенном недостатке прибора в своем отчете предупредил Кольцов и даже обосновал математическими выкладками. Теоретическую физику он знал так, как, пожалуй, ее не знал в КБ никто. И все же, несмотря на все это, ей не хотелось признавать себя побежденной. Все казалось, что дело вовсе не в приборе. Что надо лишь хорошенько освоить его, научиться как следует им пользоваться.

Кольцов терпеливо выводил танк то на одну, то на другую цель. Не пытался давать советы, не подсказывал. Он словно говорил ей всем своим поведением: «Сама, сама во всем разбирайся». И Юля наконец разобралась и сказала с плохо скрытой досадой:

– Пожалуй, хватит.

Кольцов, казалось, только этого и ждал.

– В таком случае проверим наши возможности в дыму? – быстро предложил он перейти ко второй части испытаний.

– Давайте, – покорно согласилась Юля.

Кольцов передал по радио команду и обратился к механику-водителю:

– Акрам! Низину возле вододрома знаешь? Сворачивай туда.

Танк развернулся и двинулся почти в обратном направлении. От резкого поворота к горлу Юли подступила тошнота. Но она сделала глубокий вдох и подавила спазму. Однако Кольцов заметил, как Юля на момент полузакрыла глаза, и участливо спросил:

– Может, передохнем, Юлия Александровна?

– Спасибо, – поблагодарила Юля. – Давайте лучше скорее заканчивать.

Но двигаться до низины, в которой Кольцов, как в наиболее удобном для эксперимента месте, установил дымовые шашки и только что по радио дал приказ поджечь их, не пришлось. Видимость на экране прибора заметно начала ухудшаться. Очертания предметов стали расплывчатыми, дальность наблюдения резко снизилась.

Кольцов привычно запросил механика-водителя:

– Как видишь, Акрам?

– Муть пополз…

– Откуда?

– Откуда всегда ползет.

– Значит, туман. А я думал, у меня прибор забарахлил.

– Фару можно включить? – спросил Ахметдинов.

– Еще чего! Ты уж как-нибудь по прибору ловчи, – стараясь выдержать серьезный тон, ответил Кольцов.

– Да я ничего не вижу!

– А вы что видите, Юлия Александровна? – обратился Кольцов к Руденко.

– Да вообще-то тоже почти ничего, – ответила Юля, как показалось Кольцову, уставшим и безразличным тоном. – Но это вполне естественно: дым, туман. Нам это известно…

– Вам-то да. А механику-водителю от этого не легче! Включай, Акрам, ближний свет, помогай «Сове».

Танк снова рванулся вперед.

– В дыму, Юлия Александровна, еще хуже. А в огне «Сова» совсем слепнет, – продолжал Кольцов, – впрочем, сами сейчас во всем убедитесь.

Колея в низине была сильно выбита. Танк переваливался с борта на борт и с носа на корму, как челн в штормовую погоду. На экране «Совы» в мареве тумана мелькали то верхушки деревьев, то бесформенные нагромождения вывороченной гусеницами земли. До намеченного рубежа оставалось еще метров триста. И вдруг Юля взмолилась:

– Сергей Дмитриевич, давайте остановимся. Я больше не могу.

– Стоп! – скомандовал Кольцов.

Танк остановился, словно налетел на невидимое препятствие.

– Мне плохо, – призналась Юля и добавила: – Странно… А на машине я езжу очень легко.

– Я же предупреждал, что это не «Волга», – сдержанно улыбнулся Кольцов и открыл люк башни. – Хотите сойти на землю?

– Хочу.

Кольцов вылез на броню первым. Отключил переговорное устройство. Спрыгнул вниз. Под ногами чавкнула болотная жижа. Ночь мягкой темнотой прикрыла низину. Далеко за лесом гудел трактор. И в такт ему басовито рокотал двигатель танка.

Тем временем Шульгин помог подняться Юле. Юля вылезла на корму, протянула Кольцову руку.

– Подождите, – остановил ее Кольцов. – Шульгин, отдай инженеру свои сапоги. А сам наденешь мои кеды.

– Сапоги? – явно с удивлением переспросил заряжающий.

– Сапоги! – повторил Кольцов.

– Да она же в них утонет.

– Шульгин!

– Да у меня ж сорок пятый!..

– Ты все понял?

– Да мне что, жалко?

Заряжающий на миг скрылся в башне и, вновь появившись, передал Юле сапоги.

– Надевайте. Здесь сыро. Прямо с туфлями в них залезайте, – посоветовал Кольцов.

Юля не спорила. Теперь она во всем соглашалась с капитаном. Надела сапоги и, снова ища опоры, протянула Кольцову руку. Кольцов помог ее спрыгнуть с борта, помог удержаться на ногах.

– Это пройдет. Подышите – и пройдет, – подбодрил он Юлю. – Запах солярки, да еще горелой, не все переносят…

– А можно назад пешком? – спросила вдруг Юля.

– Еще больше устанете.

– Я хожу хорошо! – поспешно заверила Юля.

– Пойдемте, – не стал возражать Кольцов. – Только зачем же топать всю дорогу? До развилке дойдем, а там сядем на машину. Шульгин, передай дежурному, чтобы к развилке машину прислали. Понял?

– Так точно! – ответил солдат и скрылся в башне. Танк двинулся вперед. И сразу то место, где стояли Кольцов и Юля, утонуло во мраке.

Темнота была настолько густой, что Юля забеспокоилась:

– Как же мы пойдем?

– Не в тайге. Доберемся, – усмехнулся Кольцов и включил фонарик. Узкий луч выхватил из-под ног мокрую траву с искрящимися на ней капельками росы, кочки, вывороченный гусеницами дерн. Черные, казавшиеся бездонными колеи тянулись в глубь низины. И где-то вдали, в самом конце их, время от времени во мраке вспыхивали и пропадали красные габаритные огни танка. Кольцов проводил их взглядом и сказал:

– А мы пойдем в сторону…

Он ступил в широкую колею, но его тотчас же схватила за руку Юля.

– Нет уж, теперь я от вас не отстану, – сказала она и почти вплотную прижалась к Кольцову.

Они шли рядом, стараясь не мешать друг другу. Идти по жидкой грязи было легче. Но там, где земля была тверже и липла к ногам вязким тестом, Юля сразу начинала отставать. Кольцов никуда не спешил. И был бы рад вот так, рука об руку, бродить с инженером по стрельбищу хоть до утра. Но он почувствовал, что Юля очень устала, и ему стало жаль ее.

– Вот не послушались вы меня… – начал было он почти с укором.

– Я вас великолепно слушаюсь, – прервала его Юля.

– Неправда. Не доверили нам самим провести испытания.

– Я и не могла этого сделать, – непреклонно ответила Юля.

– Могли. Вполне могли. А уж отложить замеры на день, отдохнуть после дороги и вовсе могли без всякого ущерба для дела.

На это Юля не сказала ни слова.

– Ну да будет вам наука, – продолжал Кольцов. – А уж следующий заезд я прямо за полковым забором проведу.

– Следующего не будет, – сказала Юля.

– То есть?

– Не нужен он. Мне и так все ясно. Ой! – вскрикнула вдруг Юля.

– Что случилось?

– Сапог потеряла, – засмеялась Юля.

– Господи, я испугался, думал, ногу подвернули, – признался Кольцов.

– И сапог жалко…

– Найдем! – шаркнул лучом по колее Кольцов. – Не заяц, не убежит. Вот же он!

– Ваш солдат не зря предупреждал. Они мне и правда великоваты, – снова засмеялась Юля.

– Стой! Кто идет? – раздался неожиданно в темноте властный окрик.

Кольцов и Юля, опешив, остановились.

– Тьфу ты черт! – вполголоса вдруг выругался Кольцов. – Я и забыл, что тут сторожевой пост выставили.

– Стой! Кто идет? Стрелять буду! – снова послышалось в темноте.

– Это я, капитан Кольцов! – назвал себя Кольцов.

И в этот момент, как назло, погас фонарик.

– Чтобы тебя разорвало! – в сердцах прошипел Кольцов, тряся фонарик.

– Ло-жись! – скомандовал часовой, и в темноте ночи гулко раскатилась автоматная очередь.

Кольцов, не мешкая, схватил Юлю за плечи и свалил на землю. Он не видел, куда она упала. Но, почувствовав, как быстро у него самого на локтях и коленях промок комбинезон, понял: и под ней такая же болотина.

– Ни в коем случае не поднимайтесь! – шепотом предупредил он.

– А зачем он стрелял? – тоже шепотом спросила Юля.

– Порядок такой.

– Ничего себе!..

– Вы уже промокли?

– До костей.

– Двигайтесь ко мне. Тут вроде посуше, – предложил Кольцов.

Юля проворно подтянулась к нему.

– Сейчас попробую с ним поговорить, – сказал Кольцов и окликнул солдата: – Караульный! Это я, капитан Кольцов. Ты что, не узнаешь меня?

Часовой молчал.

– Я попробую сейчас зажечь фонарик, – предложил Кольцов.

– На меня не светить! – послышался грозный окрик.

– Да я на себя! На себя!

– Что же вы не зажигаете? – спросила Юля.

– Черт бы его зажег! – сердито ответил Кольцов, беспомощно повертев фонарь в руках. И снова окликнул часового: – Вызывай разводящего!

Караульный не отвечал. На стрельбище было тихо. Только где-то в стороне по-прежнему гудел трактор.

– Что же он вас не слушается? – уже с иронией спросила Юля.

– Ему вообще с нами разговаривать не положено…

– И долго мы будем лежать?

– Пока не придет разводящий.

– Это тоже такой порядок?

– Глупость ужасная получилась, – смутился вдруг Кольцов. – Я во всем виноват. Забыл, что тут выставили этот дурацкий пост. Хорошо еще, что все так обошлось. Вы не бойтесь, пожалуйста.

– А я и не боюсь, – поняв смущение капитана, ответила Юля. – Я с вами… Лежу в грязи. Очень мягко. Даже приятно.

Кольцов понял, что Юля успокаивает его, и с благодарностью посмотрел на нее. Но ничего не увидел. Он глубоко вздохнул. И вдруг понял: ему не только нельзя сетовать на судьбу, а надо благодарить ее. Ибо, не окажись на их пути этого, как он выразился, дурацкого поста, никогда, быть может, Юля не была бы с ним так близка. А она лежала почти у него на плече, и ее волосы, одурманивающе пахнущие ландышем и миндалем, касались его лица… Ему захотелось сказать ей что-нибудь ласковое, теплое, значительное. Сказать о том, что таких красивых, обаятельных женщин он еще не знал. Что он ночи не спал от волнения, как бы вместо нее не приехал кто-нибудь другой.

– А вы теплый, – сказала вдруг Юля. – Сильный и теплый…

«Я – дубина! Кретин и осел! Еще неизвестно, чем все это кончится», – с негодованием на самого себя подумал Кольцов и спросил:

– Вы насморка не боитесь?

– Я вам уже сказала, что ничего не боюсь, – спокойно ответила Юля.

– А ведь можете получить, – продолжал Кольцов, подумав: «Какую околесицу, однако, я несу!»

– Конечно, если этот ваш разводящий не придет до утра, – согласилась Юля.

Кольцов не успел ответить. До слуха его неожиданно донеслось далекое урчание автомашины. А едва он приподнял голову и посмотрел в сторону этого звука, как увидел в темноте прыгающие вверх и вниз лучи автомобильных фар. В направлении поста из городка двигалась машина. Кольцов догадался: к караульному спешила подмога.

– Он будет здесь минут через пять, – рассчитал он.

– Откуда вы знаете?

– Знаю… – не стал уточнять Кольцов.