Почти во всех окнах свет был погашен. Люди предпочитали ложиться спать пораньше, так как во сне дыхание получается наиболее ровным и в меру глубоким. К тому же, спящему человеку и смерть не страшна.
В отдалении снова бухнуло, а значит, ещё один бедолага не смог дождаться восстановления своего лимита и лишился головы. Тут же взвыла очередная сирена. Перед тем как взорваться, контрольный ошейник успел передать на пульт диспетчерской координаты местонахождения своего подопечного, так что обнаружить его будет нетрудно.
Внезапно тоскливый вой труповозки был заглушён душераздирающим мявком сабакошки. Этот знакомый до жути крик раздался совсем близко, за спиной человека.
БЧЗ– 7234 испуганно оглянулся, и по его коже побежали мурашки. Размеренное дыхание сбилось, а руки стали влажными от пота. В десятке метров позади стоял тот же опасный зверь, от которого он совсем недавно убегал, расходуя лишние кубометры драгоценного воздуха.
Бродячая сабакошка была размерами с крупного пса, но при этом намного агрессивнее любого хищника, которые ещё остались в природе. Зелёные глаза твари светились злобой, с длинных клыков капала слюна, чёрно-рыжая шерсть и пушистый хвост стояли дыбом. Все пять когтистых лап скребли цемент тротуара. Зверь рычал и готовился к прыжку.
Вскрикнув от ужаса и досады, БЧЗ– 7234 шарахнулся в соседний переулок и со всех ног помчался вперёд, не разбирая дороги. Он был так напуган, что уже не мог контролировать собственное дыхание. Зато об этом периодически напоминал ошейник, предупреждая о чрезмерном потреблении воздуха и угрозе жизни. Однако, теперь ему приходилось выбирать из двух зол меньшее. Уж лучше через полчаса погибнуть от мгновенного взрыва ошейника, нежели умереть мучительной смертью в острых когтях бешеной твари.
Не дай Бог попасться ей в лапы. В лучшем случае располосует тело до костей, а в худшем будет медленно выгрызать из живота кишки. Хорошо ещё, что у этой сабакошки была лишняя лапа, которая мешала передвигаться с нормальной скоростью, а иначе зверюга уже давно настигла бы жертву.
БЧЗ– 7234 задыхался от быстрого бега и проклинал всё на свете, в том числе правящую верхушку с их бредовым законом о лимите и налоге на воздух, службу ликвидации, которая обязана уничтожать всех мутантов, и чёртов контрольный ошейник, способный в любую минуту оторвать голову. Спрятаться в каком-либо подъезде он не мог, так как все двери были закрыты кодовыми замками, а на звонок домофона вряд ли кто-то ответит.
Пробежав несколько дворов, он вдруг споткнулся о высокий бордюр и тяжело рухнул на землю. Сердце выпрыгивало из груди, лёгкие пылали, а ватные от усталости ноги сводила судорога. Несмотря на это, он попытался встать и продолжить бегство, но в ту же секунду сверху на него набросилась сабакошка. Она издала торжествующий мявк, и спину БЧЗ– 7234 обожгла невыносимая боль. Казалось, будто в кожу сквозь плотную ткань униформы вонзились сразу два десятка стальных крюков. Он взвыл от нестерпимой боли и завертелся, как Волчок, чтобы скинуть с себя страшного зверя.
В этот момент он опять пожалел, что не прихватил с собой кухонный нож, как делал раньше, отправляясь на работу в ночную смену. К сожалению, он не имел права носить при себе более эффективное оружие, как, в общем, и все остальные люди за исключением военных, полицейских и ликвидаторов. Это немедленно каралось смертью или длительным тюремным заключением, которое обычно заканчивалось летальным исходом уже через полтора – два года.
Надеяться на помощь сограждан, живущих в здешних домах, не приходилось, люди и раньше не очень-то спешили на выручку кричащему человеку, а сейчас и вовсе спят с закрытыми ушами, чтобы лишний раз не проснуться от какого-нибудь шума или очередного взрыва. Зачем им чужие проблемы, если своих забот хватает.
Кое-как извернувшись, БЧЗ– 7234 вдруг со всего размаха врезал кулаком по морде сабакошки, словно бил по сытной роже великого благодетеля, будь он трижды проклят. Зверь коротко взвизгнул от причинённой боли и слегка отшатнулся в сторону.