– Вот они, – выдохнул облегченно парень, вытаскивая из бумажного пакета небольшую пачку фунтов. Клац. Щелкнула входная дверь. Вильям подскочил на месте. Пробежав два поворота, ведущие к кухне, он остановился. – Я в больницу, – поторопился оправдаться, напоровшись на острый взгляд Лулы. Она только покачала головой, в ответ. Мачеха появилась в их доме, когда Вилли пошел в первый класс. Тогда она казалась более мягкой и доброй. Кто знает, быть может это годы проведенные бок о бок с алкоголиком, так повлияли на ее характер. Вильям не привык задаваться такими вопросами. Во всяком случае, приобретенная в детстве перед ней боязнь, имела теперь форму стойкой неприязни. А пожилой Брэйди, отработавший, большую часть жизни машинистом на паровозе, никогда не вникал в проблемы сопровождающие юношу на пути взросления. Какое то время его гордостью были звездочки на корпусе железной машины, бегающей по рельсам. Так он помечал сбитых им людей. Придраться было не к чему, скорость соблюдалась, звук подавался. – Сами виноваты, – радуясь очередному зрелищу, повторял измазанный копотью машинист. Тогда это забавляло его. Теперь почти каждый день, напиваясь, он снова и снова пересказывал затертые истории из прошлого. Иной раз старик уже сам не понимал, где он выдумал, а что и правда было. Где не хватало сил восстановить событие в памяти, фантазия неизменно заполняла пробелы. Вилли старался избегать разговоров с отцом. Парень мечтал вырваться из захолустного городка. Ни одно дело не интересовало по-настоящему. Однако, в один из хмурых, скучных дней, Грег соседский мальчишка предложил съездить в Дублин. Ни разу, не бывавший за пределами Селбриджа Вилли согласился. Высокие, холодные здания столицы презрительно смотрели на пешеходов и поток въезжающих машин. Богатство и величие, первое, что привлекло взор Вилли. Жизнь здесь была особенной. Даже река Лиффи неухоженная и тощая в его родном Селбридже, здесь была обернута в изящное обрамление из каменных стен и мостовых. Извиваясь и ускоряясь она впадала в Дублинский залив, после чего растворялась в ирландском море. С того дня мысли вращались у волчка крутившегося на столике. Горячее покалывание под кожей перед ставкой кружило голову не хуже алкоголя. Предвкушение игры было куда слаще даже самой игры. В глубине сердца парень понимал бесполезность и губительность этого занятия, но отказывать себе не было сил. После занятий, вместо выполнения уроков парень подрабатывал на местной заправке. К концу второго игрового года, Вильям хорошо разбирался как что называется и как делается, но в игре не было крупных побед. Попутно Вилли проводил время в больнице, где врачи лечили то от одного то от другого.