Луна

– Это не спасение, а всего лишь отсрочка, – огрызнулся король. – Мы отложим плату по счетам, но рано или поздно платить кровью придётся.

– А теперь вы говорите, как… она, – усмехнулся Вирен.

Король Харроу закаменел при упоминании о его любимой жене. О королеве Сэрай. До самой смерти королева презирала тёмную магию и всячески возражала против её применения.

– Может, и как она, – ответил наконец король. – И что с того? Она была права. Тёмная магия опасна. Именно её использование привело нас туда, где мы сейчас.

– Вы не просто чудовищно упрямы, вы ещё и неблагодарны, – Вирен тоже повысил голос.

– Хочешь, чтобы я благодарил тебя за уничтожение драконьего яйца? – голос Харроу был полон сарказма. Он сложил ладони словно бы в благодарственном молении: – Хорошо! Спасибо тебе, дорогой Вирен, что ты развязал эту бесконечную войну. Спасибо, что вызвал гнев драконов и месть эльфов, которые вот-вот явятся убить меня!

Но Вирен упорно потряс головой. Цель оправдывает средства, не так ли? Почему король не понимает очевидного?

– Уничтожение яйца спасло наше королевство – и прочие державы людей, – ответил он.

– Это было всего лишь яйцо!

– Яйцо, из которого собиралось вылупиться самое могущественное создание в мире! – Вирен окончательно потерял самообладание.

Король вконец утомился этим бесплодным спором. Он тяжело сел на скамью и закрыл лицо ладонями.

– Что сделано, то сделано, – сказал Вирен примирительным тоном. – Я предлагаю вам выход, способ двигаться вперёд. Неужели вы не видите своей выгоды? Я понимаю ваше нежелание, вашу неловкость. Вам кажется постыдным воспользоваться чужой жертвой ради спасения. Но знайте, что любой из ваших подданных будет только счастлив отдать жизнь ради вас.

Вирен указал на сопровождавших его гвардейцев, молча внимавших разговору. По рядам солдат пробежала волна тревоги, но они определённо были согласны с лордом.

Король Харроу поднял голову, взглянул магу в лицо.

– А ты, Вирен? Ты тоже был бы счастлив отдать жизнь ради меня?

Вопрос захватил лорда врасплох, и он промедлил несколько секунд, прежде чем ответить. Потом начал было:

– М-мой король… Я, разумеется…

Но было уже поздно.

– Поди прочь, – сказал король коротко.

На этот раз Вирен видел, что разговор и впрямь окончен. Он стряхнул змею обратно в корзину, холодно поклонился и молча вышел.

6
Клинок ассасина

Каллум вышел из тронной залы, твёрдо намеренный исполнить приказ короля. Сейчас он найдёт Эзрана и уговорит его немедленно ехать в Бантер-Лодж, где они оба будут в безопасности. Это будет непросто, но Каллум знал, что братишка ему доверяет.

Куда труднее оказалось отыскать восьмилетнего мальчишку в огромном замке. Тот обладал удивительной способностью исчезать из пункта А и обнаруживаться в пункте Б, попав туда никому не понятным образом. Каллум быстро переходил из коридора в коридор, старательно прислушиваясь на предмет присутствия брата или его любимого хамележаба: где один, там и второй.

Слух мальчика привлёк тихий, едва слышный звук. Тишайший осторожный шаг по мягкому ковру? Ноздри его уловили слабый запах мокрой листвы, запах леса, в углу вроде бы мелькнула быстрая тень. Если это Эзрановы шуточки… Хотя нет, на него не похоже. И на замковых стражников тоже – им бы в голову не пришло шнырять и красться.

– Эз? Это ты? – стараясь, чтобы голос звучал обыденно и спокойно, позвал он.

Нет ответа. Он окликнул снова:

– Эй, кто здесь?

Что-то было не так. Каллум прижался спиной к ближайшей стене, пошёл вдоль неё, стараясь не производить лишних звуков, и осторожно выглянул из-за угла, сам не понимая, это он кого-то выслеживает – или же выслеживают его. Завернув за угол, он резко развернулся – и чуть не уронил свою сумку с альбомом и прочими пожитками. Прямо на него лицом к лицу смотрело стройное создание примерно его лет, с лунно-белыми волосами. Это была девчонка, и на вид невероятно крутая.

– Итак, – произнесло это существо, чьи глаза сверкали из-под капюшона тёмного плаща. – Что скажешь в своё оправдание?

Каллум трудно сглотнул. Девушка была одета в удивительный костюм – облегающий, чёрный с зелёным. Треугольники синей боевой раскраски на лице, под глазами, напоминали формой драконьи зубы. Каллум никогда в жизни ещё не видел лунного эльфа, но сейчас был совершенно уверен, что нос к носу столкнулся с одним из них! И в обеих руках эльфийка держала блистающие парные клинки странной формы, концы которых смотрели ему прямо в лицо.

– Я… я вас принял за другого, – отчаянно пролепетал Каллум, инстинктивно отшатываясь от лезвий.

Эльфийка оскалила зубы и скинула капюшон.

– Довольно, человек, – остриё её клинка коснулось груди Каллума. – Если не поднимешь шума и будешь сотрудничать, останешься жив. Ты мне не нужен, у меня другая цель.

– Правда? – глупо отозвался Каллум, чьи глаза бегали по сторонам в поисках спасения.

Ярдах в пятидесяти за её спиной он заметил гвардейцев, но они смотрели в другую сторону, а шуметь или дёргаться принц не решился. Он попробовал привлечь их внимание отчаянным взглядом в их направлении – но не помогло.

– Что ты делаешь? – заметив, что он строит рожи, угрожающе спросила эльфийка.

– Н-ничего, – совра Каллум. – Просто я тоже не хочу, чтобы вы… пострадали.

– О чём, во имя Зедии, ты говоришь?

– О них! – во весь голос крикнул Каллум, указывая ей за спину на стражу, которая наконец-то обратила на них внимание. – Стража! Помогите!

Выиграв секунду, он с воплем бросился бежать.

Рейла стремительно обернулась, увидела двух солдат, которые уже мчались к ней, обнажая мечи. Но что ей были какие-то несчастные человеческие стражники! Рикошетом отталкиваясь ногами от стен, она в прыжке просто перескочила через отряд с мечами на изготовку и оказалась между противниками.

В первый миг им, должно быть, показалось, что они её поймали – но не тут-то было. Когда они бросились на неё с двух сторон, Рейла высоко подпрыгнула в воздух – и это сработало, солдаты с грохотом врезались друг в друга и попадали без сознания от силы удара.

Каллум, добежавший уже до конца коридора, услышал за спиной грохот оружия, а потом стремительные лёгкие шаги. Он заполошно бросился на лестницу, которая вела в покои Вирена: возможно, лорд-маг не был его любимым человеком в замке, но лучше него никто не мог знать, как защититься от подобной угрозы. На бегу он врезался в дверь кабинета и влетел туда с криком:

– Лорд-маг! Помогите!

Однако же кабинет оказался пуст.

Спустя мгновение через порог уже перепрыгнула убийца. Сильным толчком она сбила Каллума на пол, и он выронил письмо короля, которое укатилось под стол лорда. Но Каллуму сейчас было не до письма.

– Что тебе от меня нужно? – задыхаясь, спросил он.

– Я асассин, – сидя у него на груди, эльфийка пожала плечами. – Моё дело – убивать. Но тебе умирать не обязательно – пока ты намерен мне помогать. В эту ночь должны умереть двое, и ты явно не из них.

– Ты пришла убить двух человек? Но за что, зачем? – выдавил Каллум, даже в такой критический миг считавший, что у убийства должна быть как минимум веская причина.

– Я здесь задаю вопросы, а не ты, – огрызнулась эльфийка. – Я пришла за жизнями короля-злодея и наследника, принца Эзры.

– Эзрана, – машинально поправил её Каллум, хотя довольно глупо было учить грамматике эльфа-ассасина. – Но за что? Это несправедливо! Убивать тех, кто не сделал ничего плохого!

Эльфийка вскинула брови.

– Ничего плохого? Люди убили короля-дракона, короля Зедии, и уничтожили яйцо принца-дракона. Моё дело – восстановить справедливость. Это правосудие. Ваши король и принц должны заплатить кровью за кровь.

Каллум яростно таращился на неё. Это всё звучало просто ужасно! Эзран, маленький ребёнок, никогда в жизни не делал зла животным – ни простым, ни магическим! Он не был виноват перед драконами. Но эта чокнутая убийца явно считала иначе. Каллум осознал, что у него есть единственный способ защитить брата. Он набрал в грудь воздуха, собрал всю свою храбрость, которой оставалось очень мало. Говорить нужно чётко и уверенно, чтобы не вызывать сомнений.

– Понятно. Ну что же, ты нашла меня. Я принц Эзран.

Рейла замерла. Такого быстрого успеха она не ожидала… И добровольного признания тоже. Ей всегда рассказывали о людях как о существах жалких и трусливых.

– Ты весьма храбр, что сам назвался передо мной, принц Эзран. И невероятно глуп, – с этими словами она подняла клинки, чтобы совершить дело, которое вернёт ей место в рядах ассасинов и очистит её от позора.

Но этот юный принц… совсем ещё юный… Он ведь заслужил как минимум объяснение в награду за свою храбрость.

– Я должна это сделать, – сказала она. – Мне жаль, но я должна. На самом деле я не хочу тебе смерти… Но я повязана долгом.

– Но почему? – запротестовал обречённый принц. – Кто повязал тебя? Кто заставляет быть убийцей? Ты же понимаешь, что это зло.

– Добро и зло – не дело ассасина, – отозвалась она. – Дело ассасина – жизнь и смерть.

Она повторила, как мантру, слова, которые столько раз говорил ей Рунаан, сама не зная, зачем это говорит – чтобы убедить принца, что она вправе отнять его жизнь, или чтобы убедить себя сделать это.

– Звучит умно, но на самом деле это ложь! – заторопился Каллум. – Как моя смерть сделает мир лучше? Что это даст?

Хотя он был страшно перепуган, всё равно каким-то образом находил в себе силы спорить, отсрочивая неизбежное.

– Таково правосудие. Люди напали на нас первыми, – сказала эльфийка.

– Ладно, люди совершили зло – и значит, вам можно делать то же самое?

– Это совсем другое. Мы только отвечаем ударом на удар.

– Тогда это замкнутый круг, – сказал Каллум горько. – Ты убьёшь меня, а потом люди придут мстить за меня эльфам. И война никогда не закончится.

Он заметил, что его слова произвели на эльфийку мало эффекта – она сумела вернуть свою решительность. Ну что же… Мальчик закрыл глаза и приготовился умирать. Будет это больно? Или, при удаче, всё произойдёт быстро, что он не успеет почувствовать боль, а потом будет просто… ничего.

– Каллум? Эй, Каллум? – послышался откуда-то детский голосок. Голос Эзрана.

Каллум приоткрыл один глаз и увидел лезвие клинка прямо у себя над лицом, но… судя по всему, он был всё ещё жив.

– Каллум! – Шёпот приблизился: похоже, он исходил из-за большой картины на стене кабинета. Каллум проклял свою злую удачу. Момента хуже, чтобы наконец найтись, его братец выбрать не мог.

– Уходи, – сквозь зубы процедил он, надеясь, что брат его слышит.

– Я тут нашёл кое-что интересное, – продолжал Эзран из-за картины, как всегда, прячась в стенной нише.

– Ты говоришь с картиной? – резко спросила эльфийка, слегка отводя клинки от его горла.

– Нет, зачем бы мне? – громко произнёс Каллум – и добавил шёпотом в сторону полотна: – Сейчас не время.

– Почему? Ты там что, с девчонкой? – прошептал из-за картины Эзран в ответ.

Убийца тем временем решила выяснить, что это она упускает. Не сводя взгляда с Каллума и вытянув в его сторону клинки, эльфийка подошла к стене, схватилась за толстую золотую раму… и дёрнула. Картина медленно повернулась, открывая дверцу: за ней был тайный проход!

Эзран стоял у выхода из длинного тёмного туннеля. Под мышкой он держал Чавка, а в другой руке – надкусанную пироженку с джемом.

– Парень, уходи отсюда сейчас же! – крикнул Каллум брату, всё ещё стараясь блефовать. Он страшно надеялся, что Эзран испугается и убежит раньше, чем эльфийка обнаружит свою ошибку.

Младший брат обвёл странную сцену удивлённым взглядом.

– Каллум, что происходит?

Старший в отчаянии зажмурился. Эзран всегда был слишком доверчивым и совершенно не чувствовал опасности.

– Каллум? Что за Каллум? – эльфийка обернулась к нему. – Я думала, что передо мной принц Эзран.

Каллум открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но поздно. Эльфийка ярко покраснела от гнева.

– Ты мне солгал! Ах ты подлый лжец!

– Конечно, лгать куда хуже, чем быть убийцей! – крикнул Каллум в ответ.

Наконец осознав масштаб опасности, Эзран затолкал в рот остаток пирожного и поднял перед собой Чавка. Он обожал, когда его питомец использовал своё уникальное хамележабское средство защиты!

– Давай, парень, – попросил он Чавка и зажмурился, надеясь, что его брат сделал то же самое, потому что сию же секунду Чавк выдал вспышку ослепительного света. Этот механизм есть у всех светящихся хамележаб – они вообще большую часть времени испускают слабое сияние, но в минуту опасности, например, удирая от хищника, способны вспыхнуть так ярко, что почти ослепяют врага. Эльфийка отшатнулась, вскрикнув от неожиданности.

– Каллум, – братишка схватил его за руку. – Бежим. Я тебе должен что-то показать.

И он потащил брата в тёмный проход, захлопнув за собой дверцу-картину.

7
Как меняются душами

Вирен вернулся в свой кабинет мрачным, неся корзину с бесполезной змеёй. А такой был хороший план. Редчайший экземпляр, один на миллион, магическая тварь – не пригодилась. Если бы король Харроу повёл себя разумно, на счету Вирена было бы одно из величайших магических достижений. С помощью двухголового сердцезуба пересадить душу короля в тело другого человека – раз в тысячу лет такое случается!

Но нет. Король Харроу упёрся со своими законами чести. Бросил собственную безопасность псам, и Вирен никак не мог это изменить. За лордом поспевала его дочь, Клаудия, забрасывая лорда вопросами. Её настойчивость раздражала, однако лорд-маг старался держать лицо.

– Ничего не понимаю, – причитала Клаудия. – Ведь заклятие обмена душами спасло бы ему жизнь! Как он мог отказаться?

– Король Харроу – человек принципа, – ровным голосом отвечал Вирен. Хотя он был полностью согласен с Клаудией, но считал должным изображать солидарность с королём, притворяться, что они во всём едины с сеньором.

– Ты имеешь в виду, что в нём взыграло упрямство? – Клаудия закатила свои яркие зелёные глаза.

– Следи за своим языком, юная леди, – бесстрастно отозвался лорд Вирен. – Но да, короля трудно в чём-то убедить, если он считает иначе. Обычно это служит на благо Католиса, но в этом конкретном случае… – он не договорил.

– Ты волнуешься, папа? – спросила Клаудия.

Вирен поставил корзину со змеёй на стол и со вздохом опёрся о столешницу ладонями. Все его благие намерения – защитить своего короля – пошли прахом. Харроу отвергал тёмную магию и больше не желал иметь с ней ничего общего. Вирен не видел никакого выхода. Он со вздохом развернулся к картине в золотой раме, занимавшей на стене кабинета почётное место.

– На этом портрете ты такой счастливый, – заметила его дочь, чувствуя отцовскую печаль.

На картине Вирен и король Харроу стояли плечом к плечу, молодые, сильные и полные надежды. Король был облачён в полный доспех, лицо его, как и лицо его испытанного друга, ещё не несло печати бедствий последних лет.

– Я и был счастлив, – согласился лорд-маг. – Мы позировали для этого портрета в несколько приёмов вскоре после коронации Харроу. Это он настоял, чтобы я был изображён с ним рядом. Потому что он уже тогда знал – я буду рядом всегда и против всех, что бы ни случилось.

– Ты так и делаешь все эти годы, – сказала Клаудия.

– До нынешнего дня, – согласился Вирен, глядя на картину и вспоминая человека, которым он тогда был, бесконечно преданного своему королю, который отвечал ему полным доверием. Столько всего произошло с тех пор, столько изменилось… А изменился ли он сам? Или молодой лорд-маг на портрете – это по-прежнему он и есть? – И сегодня я тоже останусь рядом с ним. Мы пройдём через это вместе. Я должен быть тем человеком, каким он когда-то меня видел.

– Что это значит, папа? – встревоженно спросила Клаудия.

Лицо её отца сделалось собранным, как всегда, когда он принимал окончательное важное решение.

– Это значит, что есть последний способ его убедить. У меня есть ещё одна идея, как спасти ему жизнь. Последняя.

– Звучит тревожно, отец. Что ты задумал?

– Клаудия, если я тебе скажу, ты попытаешься меня остановить.

– Разве это не значит, что я и должна попытаться тебя остановить? Даже не зная, о чём идёт речь…

– Мне пора по делам, Клаудия, – оборвал её Вирен. – До встречи.

И вышел из кабинета, подхватив под мышку корзину со змеёй и плотно закрыв за собой дверь.

Слова прощания показались дочери очень холодными, формальными. Что же задумал её отец?

Закрываясь, дверь подняла лёгкий сквознячок – и что-то зашуршало под ногами, привлекая внимание Клаудии. Она нагнулась и подобрала под столом лорда Вирена какой-то пергаментный свиток. Сразу узнала королевскую красную печать с двумя гербовыми башнями – одна повыше, другая пониже. Клаудия убрала свиток в один из многочисленных карманов своей длинной мантии и огляделась, желая понять, есть ли здесь что-то ещё необычное. А, вот: ужасная картина, которую зачем-то держал в кабинете её отец – изображавшая оскаленную овчарку и трёх кротких овечек – слегка отходила от стены и висела неровно. Девушка подошла изучить её – и обнаружила на раме липкий отпечаток чьего-то пальца. Наклонилась понюхать – и верно: клубничный джем.

– Вот оно что, – Клаудия потянула картину за раму – и та отошла в сторону, словно дверь. Пару секунд девушка вглядывалась в открывшийся за ней тёмный туннель, а потом щёлкнула пальцами – и из её ладони изошёл длинный широкий луч света. Освещая пространство перед собой ладонью, как фонарём, Клаудия двинулась вперёд.

– Поторопись, Каллум! – крикнул Эзран, бежавший впереди вместе с Чавком.

Похоже, он наслаждался каждым новым поворотом таинственного коридора. Каллум всегда удивлялся, с какой радостью и как искусно его брат шнырял по подобным переходам – в которые ему и заглядывать-то не хотелось. В тайных туннелях было темно, холодно и пахло подвалом, он такого терпеть не мог. Мутный слабый свет, исходящий от световых кристаллов в стенах, делал каменный переход ещё более жутким.

– Куда и зачем вообще ведут эти коридоры, Эз? – спросил Каллум брата, стараясь не отставать.

– Я тебе очень хочу рассказать, но сейчас не время! – отозвался тот.

– Ладно, договорились. Бежим скорее.

– А кроме того, про половину коридоров я просто не знаю! – добавил Эз.

– Стойте! Бегством вы делаете себе же хуже! – послышался позади голос эльфийки, которая их явно догоняла.

– Честно сказать, куда уж хуже – не знаю! – парировал Каллум через плечо.

– Сюда! – крикнул Эзран, резко останавливаясь.

Проход упирался в глухую стену.

– Ох, нет! Это тупик, – выдохнул Каллум. – Что делать будем?

– Спокойно, Каллум, – удивительно беззаботно успокоил его малыш. – Сейчас нужно разгадать одну головоломку – и дело в шляпе!

Он развернулся к стене и начал в определённом порядке постукивать по некоторым непрочно сидевшим камням. А потом с торжествующей улыбкой отступил на шаг:

– Смотри!

Через мгновение пол под ногами ребят содрогнулся. Каллум осознал, что код запустил какой-то скрытый механизм, и теперь плиты пола раздвигались, открывая проход на уровень ещё ниже! Вниз вела длинная винтовая лестница.

Принцы помчались по ней, перепрыгивая через ступеньки. В самом низу Эзран подбежал к маленькой статуе головы единорога, ухватился за неё и повернул за шею на девяносто градусов, а потом потянул за рог, как за рычаг. Рычаг запустил механизм обратно, и лестница начала втягиваться в каменный потолок, а потом отверстие с грохотом захлопнулось.

– Ты уверен, что она сюда не заберётся? – тревожно спросил Каллум.

– Совершенно, – с ухмылкой отозвался Эзран, уперев руки в бока. – Она же не знает кода. Нужно нажать правильную комбинацию камней, у меня много месяцев заняло угадать нужный узор! Эльфийка должна быть просто зедийским гением головоломок, чтобы быстро подобрать…

Не успел он договорить, как послышался звук сдвигаемых плит, и с потолка снова начала спускаться лестница. На её верху стояла эльфийка – вид у неё был весьма довольный собой.

– Но как… как ты угадала? – пролепетал Эзран, и руки его, упиравшиеся в бока, повисли вдоль туловища от удивления.

– Подбери челюсть, а то уронишь, – усмехнулась эльфийка. – И заодно вытри уже пальцы, они-то тебя и выдали. Отличные липкие пятна джема указали мне правильные камни.

Спрыгнув на пол, Рейла двинулась к ребятам, но на этот раз её руки с клинками были опущены. Она с интересом оглядывала тайную комнату. По каменным стенам стояли шаткие полки, покрытые паутиной и пылью: они были заставлены странными предметами – частями тел животных, заспиртованных в прозрачных сосудах, магическими диаграммами, живыми пауками в террариумах, испускавшими зловещий свет. Рейла с отвращением взглянула на прибитые к стене отрубленные крылья летучей мыши. Вся эта обстановка не добавляла воздуху в комнате благоухания. Сильно воняло плесенью.

– Что это за комната? – спросила Рейла, озираясь. – Она просто ужасная. Это что, схема разделки маленького оленёнка? А это чьи кости? Какое отвратительное место!

Каллум и Эзран провожали эльфийку взглядами, чувствуя что-то вроде неловкости, словно они сами были ответственны за всю эту гадость.

Рейла отвернулась от костей и посмотрела на мальчиков осуждающе.

– Как всё-таки отвратительны люди. Извращённые грязные твари. Рунаан был прав. Мы не можем иметь с вами ничего общего. Это место – тому доказательство.

Та небольшая приязнь и жалость, которую она, как казалось, начала было испытывать к принцам, полностью испарилась.

– Пришло время справедливости, – заявила он, выпрямляясь и поднимая клинки. – Люди уничтожили яйцо принца-дракона. Да свершится правосудие.

Каллум заступил ей дорогу, заслоняя брата.

– Прежде чем ты тронешь его, тебе придётся убить меня.

– Не проблема, – бросила эльфийка, которой, похоже, и впрямь больше не было до него дела. В другой ситуации Каллум бы оскорбился.

– Подождите, пожалуйста! – воскликнул Эзран, вскидывая руки. – Сперва вы должны кое-что увидеть!

– Больше я не поведусь на твои трюки, человечек, – фыркнула убийца.

– Это не трюк, – возразил Эзран, отступая на пару шагов. – Оно настоящее. Смотрите. – Он указал на что-то крупное и овальное, стоящее у стены и прикрытое тканью. – Я сниму покрывало.

Одной рукой Эзран торжественно сдёрнул ткань, как фокусник, показывающий любимый фокус. Каллум задохнулся. Эльфийка казалась не менее поражённой.

Прозрачное яйцо размером с человеческую голову стояло на низком пьедестале и светилось изнутри. Под скорлупой вспыхивали и кружились живые искры – золотые, синие, розовые, зелёные, наполняя мрачную комнату мягким волшебным светом.

– Не может быть, – оборачиваясь к Каллуму прошептала эльфийка.

– Яйцо принца-дракона, – благоговейно выговорил Каллум. – Так значит… оно не было уничтожено!

Тем временем в мире наверху угасали последние лучи заката. С наступлением сумерек королевские гвардейцы сопроводили короля Харроу в его высокую башню, на место обороны. Вместе с луной приходила смерть.