Комментарий к Федеральному закону от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (постатейный; издание третье, переработанное и дополненное)

пункт 8 статьи определяет момент начала исчисления срока исковой давности по требованию руководителя временной администрации финансовой организации о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьей 61² или 61³ Закона, – это день, когда временная администрация узнала или должна была узнать о наличии таких оснований, а также о наличии у финансовой организации признаков банкротства, в зависимости от того, какое из событий наступило позднее.

При применении положений п. 3–8 статьи необходимо учитывать, что тем же Законом 2014 г. № 432-ФЗ, которым статья изложена полностью в новой редакции, введена статья 189⁴⁰ Закона, определяющая особенности признания недействительными сделок кредитной организации. Согласно подпункту 8 п. 2 ст. 189³¹ Закона временная администрация по управлению кредитной организацией при осуществлении своих функций обращается от имени кредитной организации в суд или арбитражный суд с требованием о признании сделок, совершенных кредитной организацией или иными лицами за счет кредитной организации, недействительными по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьями 61¹-61⁹ Закона с учетом особенностей, установленных статьей 189⁴⁰ Закона.

Глава III². Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве

Статья 61¹⁰. Контролирующее должника лицо

1. Если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

2. Возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

3. Сокрытие должником, и (или) контролирующим должника лицом, и (или) иными заинтересованными по отношению к ним лицами признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества не влияет на определение даты возникновения признаков банкротства для целей применения пункта 1 настоящей статьи.

4. Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53¹ Гражданского кодекса Российской Федерации.

5. Арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

6. К контролирующим должника лицам не могут быть отнесены лица, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением.

Глава III² Закона (ст. 61¹⁰-61²²), регламентирующая ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве, введена Законом 2017 г. № 266-ФЗ на замену статьи 10 Закона, содержавшей такое регулирование. Ранее в рамках такой регламентации в ст. 9 Закона 1998 г. о банкротстве говорилось лишь об ответственности руководителя должника за неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд.

Глава введена с 30 июля 2017 г., но в ч. 3 и 4 ст. 4 Закона 2017 г. № 266-ФЗ закреплены заключительные положении, согласно которым:

рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона в прежней редакции, которые поданы с 1 июля 2017 г., производится по правилам Закона в новой редакции (ч. 3);

положения подп. 1 п. 12 ст. 61¹¹, п. 3–6 ст. 61¹⁴, ст. 61¹⁹ и 61²⁰ Закона в новой редакции применяются к заявлениям о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности в случае, если определение о завершении или прекращении процедуры конкурсного производства в отношении таких должников либо определение о возврате заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом вынесены после 1 сентября 2017 г. (ч. 4).

В статье определены критерии отнесения лица к контролирующему должника лицу (КДЛ). Статья заменила абзац 34 ст. 2 Закона (абзац был введен Законом 2009 г. № 73-ФЗ), в которой давалось следующее определение понятия КДЛ: лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года (до внесения Законом 2016 г. № 222-ФЗ изменения говорилось о двух годах) до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения (указание на отношения родства или свойства, должностное положение введено Законом 2016 г. № 222-ФЗ) либо иным образом определять действия должника, в т. ч. путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, КДЛ могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника (указание на руководителя должника введено Законом 2013 г. № 134-ФЗ)).

Основные признаки КДЛ сохранены – в п. 1 статьи определено, что в целях Закона под КДЛ понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в т. ч. по совершению сделок и определению их условий.

Положения п. 2 статьи, воспроизводя соответствующие положения абз. 34 ст. 2 Закона, отдельно определяют перечень возможных способов, которыми может достигаться возможность определять действия должника:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения. При этом в отличие от абз. 34 ст. 2 Закона в п. 2 статьи непосредственно детализировано, что это может осуществляться путем замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подп. 2 п. 4 статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника;

4) иным образом, в т. ч. путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

В пункте 1 статьи сделана оговорка том, что Законом могут быть предусмотрены изъятия из положений данного пункта. Такая оговорка в абз. 34 ст. 2 Закона не содержалась, но подразумевалась. Примером изъятий, о которых идет речь, являются нормы п. 1 ст. 184¹³ и п. 2 ст. 189²³ Закона.

Пункт 3 статьи содержит нововведение Закона 2017 г. № 266-ФЗ, устанавливающее, что сокрытие должником, и (или) КДЛ, и (или) иными заинтересованными по отношению к ним лицами признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества не влияет на определение даты возникновения признаков банкротства для целей применения п. 1 статьи.

Как отмечено в п. 2 письма ФНС России от 16 августа 2017 г. № СА-4–18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III² Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ», для целей применения специальных правил о субсидиарной ответственности следует учитывать контроль, имевший место в трехлетний период, предшествующий тому критическому моменту, в котором должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в т. ч. по уплате обязательных платежей – так называемому объективному банкротству (а не собственно возникновению признаков банкротства), при этом этот критический момент носит объективный характер и на него не влияет принятие должником или КДЛ мер по сокрытию признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Положения п. 4 статьи, представляющие собой нововведения Закона 2017 г. № 266-ФЗ, определяют обстоятельства, при наличии которых предполагается, пока не доказано иное, что лицо являлось КДЛ. Иначе говоря, эти положения представляют собой опровержимые презумпции признания лица КДЛ. В качестве таких презумпций названы следующие обстоятельства:

1) лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) лицо имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в п. 1 ст. 53¹ части первой ГК РФ (в указанной норме говорится о лице, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени).

Пункт 5 статьи содержит нововведение Закона 2017 г. № 266-ФЗ о возможности признании арбитражным судом лица КДЛ по иным основаниям, нежели прямо указанные в статье. Как отмечено в п. 2.2 названного выше письма ФНС России от 16 августа 2017 г. № СА-4–18/16148@, этими основаниями могут служить, например, любые неформальные личные отношения, в т. ч. установленные оперативно-разыскными мероприятиями, например, совместное проживание (в т. ч. состояние в т. н. гражданском браке), длительная совместная служебная деятельность (в т. ч. военная служба, гражданская служба), совместное обучение (одноклассники, однокурсники) и т. п.

В соответствии с п. 6 статьи к КДЛ не могут быть отнесены лица, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем 10 % уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением. Данное положение также является нововведением Закона 2017 г. № 266-ФЗ. Понятие обычного дохода при этом не определено, соответственно, это понятие является оценочным и установление того, является доход обычным или нет, зависит от конкретных обстоятельств дела.

Статья 61¹¹. Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов

1. Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

2. Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61² и 61³ настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

3. Положения подпункта 1 пункта 2 настоящей статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если:

1) заявление о признании сделки недействительной не подавалось;

2) заявление о признании сделки недействительной подано, но судебный акт по результатам его рассмотрения не вынесен;

3) судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

4. Положения подпункта 2 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности:

1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника;

2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

5. Положения подпункта 3 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом должника в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения, а также контролирующего должника лица.

6. Положения подпункта 4 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

7. Положения подпункта 5 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых от имени юридического лица возложены обязанности по представлению документов для государственной регистрации либо обязанности по внесению сведений в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц.

8. Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, такие лица несут субсидиарную ответственность солидарно.

9. Арбитражный суд вправе уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, если это лицо докажет, что оно при исполнении функций органов управления или учредителя (участника) юридического лица фактически не оказывало определяющего влияния на деятельность юридического лица (осуществляло функции органа управления номинально), и если благодаря предоставленным этим лицом сведениям установлено фактически контролировавшее должника лицо, в том числе отвечающее условиям, указанным в подпунктах 2 и 3 пункта 4 статьи 61¹⁰ настоящего Федерального закона, и (или) обнаружено скрывавшееся последним имущество должника и (или) контролирующего должника лица.

10. Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

11. Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого контролирующего должника лица.

Не включаются в размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица требования, принадлежащие этому лицу либо заинтересованным по отношению к нему лицам. Такие требования не подлежат удовлетворению за счет средств, взысканных с данного контролирующего должника лица.

12. Контролирующее должника лицо несет субсидиарную ответственность по правилам настоящей статьи также в случае, если:

1) невозможность погашения требований кредиторов наступила вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако производство по делу о банкротстве прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, или заявление уполномоченного органа о признании должника банкротом возвращено;

2) должник стал отвечать признакам неплатежеспособности не вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако после этого оно совершило действия и (или) бездействие, существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Статья регламентирует субсидиарную ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов. Ранее, до внесения Законом 2017 г. № 266-ФЗ изменений соответствующая регламентация содержалась в п. 4 ст. 10 Закона.

В пункте 1 статьи установлено, что КДЛ несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника в случае, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия такого лица. Ранее пунктом 4 ст. 10 Закона (в ред. Закона 2013 г. № 134-ФЗ) устанавливалось иное правило – предусматривалось, что КДЛ несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника в случае, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия таких лиц при недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Соответственно, заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по рассматриваемому основанию может быть подано в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, а не только в ходе конкурсного производства.

Положения п. 2 статьи определяют перечень обстоятельств, при наличии хотя бы одного из которых предполагается, пока не доказано иное, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия КДЛ. Иначе говоря, данными положениями установлены опровержимые презумпции доказывания основания привлечения к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов.

Ранее в п. 4 ст. 10 Закона предусматривался подобный перечень обстоятельств, при наличии хотя бы одного из которых предполагается, пока не доказано иное, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия КДЛ (однако, этот перечень включал только три позиции, в то время как в п. 2 статьи их пять). В Определении СКЭС ВС России от 21 апреля 2016 г. по делу № 302-ЭС14–1472 излагалась правовая позиция, согласно которой при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации.

В качестве обстоятельств, при наличии хотя бы одного из которых предполагается, пока не доказано иное, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия КДЛ, в п. 2 статьи названы:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в ст. 61² и 61³ Закона.

Ранее в пункте 4 ст. 10 Закона (в ред. Закона 2013 г. № 134-ФЗ) указывались те же обстоятельства, но при этом причиненный вред не был назван существенным. Как отмечено в п. 4.1 письма ФНС России от 16 августа 2017 г. № СА-4–18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III² Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ», в подп. 1 п. 2 статьи для целей оспаривания сделок введено новое оценочное понятие – существенный вред (ранее ст. 10 Закона предусматривала просто наличие вреда); при этом новая редакция Закона не содержит критериев, по которым возможно квалифицировать вред как существенный или несущественный; в этой связи с учетом аналогии п. 2 ст. 61² Закона, ст. 78 Федерального закона «Об акционерных обществах», ст. 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» рекомендуется считать существенным вредом вред, причиненный сделками с активами на сумму сделки, эквивалентную 20–25 % общей балансовой стоимости имущества должника; размер существенности может быть и меньше, если доказать, что выведено имущество, отсутствие которого осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника.

Положения подп. 1 п. 2 статьи согласно п. 3 статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если: 1) заявление о признании сделки недействительной не подавалось; 2) заявление о признании сделки недействительной подано, но судебный акт по результатам его рассмотрения не вынесен; 3) судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Данные положения являются нововведениями Закона 2017 г. № 266-ФЗ, в отношении которых в п. 4.1 названного выше письма ФНС России от 16 августа 2017 г. № СА-4–18/16148@ отмечено следующее: пунктом 3 статьи предусмотрена норма, направленная, прежде всего, на устранение тех проблем, когда до внесения изменений сначала необходимо было признать недействительной сделку, а только потом обращаться с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности; указанная норма направлена на процессуальную и временную экономию, поскольку позволяет в одном обособленном споре по привлечению к субсидиарной ответственности заявить о привлечении к субсидиарной ответственности с использованием первой презумпции и в отсутствие судебных актов о признании сделок недействительными прямо в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности указать все основания для признания их недействительными, приложив соответствующие доказательства; при этом указанная норма не отменяет того, что при наличии судебных актов о признании сделок недействительными, они являются безусловными доказательствами факта-основания данной презумпции; кроме того, эту презумпцию возможно использовать в тех случаях, когда в связи с недостаточным количеством голосов (п. 2 ст. 61⁹ Закона) у уполномоченного органа отсутствует право оспаривания сделок, а правовые основания для их оспаривания есть;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством РФ, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством РФ, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством РФ, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в т. ч. формирование и реализация конкурсной массы.

Данные положения согласно п. 4 статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности: 1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; 2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Ранее в пункте 4 ст. 10 Закона (в ред. Закона 2014 г. № 432-ФЗ) указывались те же обстоятельства, которые определены в подп. 2 п. 2 статьи. Однако, при этом указывалось лишь то, что данные положения применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В пункте 4.2 названного выше письма ФНС России от 16 августа 2017 г. № СА-4–18/16148@ отмечено, что в случае применения презумпции, предусмотренной подпунктом 2 п. 2 статьи, к ответственности привлекается не только директор, как лицо, которое должно организовать ведение бухгалтерского учета и хранения документов, как это было ранее, но и лица, которые обязаны этот учет и хранение вести непосредственно (т. е. это бухгалтеры и/или юрисконсульты, и/или иные лица в части своей компетенции, что однако не освобождает от доказывания их статуса как КДЛ);

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в т. ч. требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают 50 % общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в РТК.

Данные положения согласно п. 5 статьи применяются в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом должника в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения, а также КДЛ.

Ранее среди соответствующих обстоятельств в п. 4 ст. 10 Закона (в ред. Закона 2016 г. № 222-ФЗ) указывалось на следующее: требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в т. ч. требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия РТК 50 % общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в РТК. При этом указывалось, что данные положения применяются в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом должника в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения.