Счастливый принц. Сказки

Text
1
Reviews
Read preview
Mark as finished
How to read the book after purchase
Счастливый принц. Сказки
Font:Smaller АаLarger Aa

Дизайнер обложки Алексей Борисович Козлов

Переводчик Алексей Борисович Козлов

© Оскар Уайльд, 2020

© Алексей Борисович Козлов, дизайн обложки, 2020

© Алексей Борисович Козлов, перевод, 2020

ISBN 978-5-0051-8769-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Счастливый Принц и Другие Сказки

Счастливый Принц

Высоко над городом на высокой колонне высилась статуя Счастливого Принца. С ног до головы он был покрыт крошечными листочками сусального золота. Два ярких Сапфира горели в его глазах, а рукоятку шпаги венчал потрясающий кровавый Рубин.

Разумеется, восхищение Счастливым Принцем не знало границ.

– Даже Флюгер-Петух его не переплюнет! – заявил Председатель Городского Совета, желавший остаться в памяти благодарных потомков страстным ценителем высоких искусств, – Это при том, что Флюгер, разумеется, гораздо ценнее и нужнее, чем какая-то железная статуя! – как будто извиняясь за свою непрактичность, тут же добавлял он. Что-что, а быть обвинённым в непрактичности никому в городе по вкусу бы не пришлось.

– Сынок! Сынок! Стремись походить на Счастливого Принца! – взывала чересчур здравомыслящая мамаша к крошке-сыну, который в это время, завывая, как сирена, и топая ногами, требовал вернуть ему Луну, – Знай, что Счастливый Принц не любит капризуль!

– Как окрыляет, что в мире нашёлся хоть один по-настоящему счастливый человек! – шептал про себя гонимый бедами горемыка, внезапно узрев вспыхнувшую в вышине сверкающую в ярких огнях, прекрасную статую.

– Ах, в самом деле, он смотрится просто как сущий ангел! – хором запели крошечные Приютские Дети, роем выпорхнув из величественного Даункрэштаунского собора. Они были все как на подбор в розовых шёлковых пелеринках и кипельно-белых крахмальных передничках.

– С чего вы взяли? – поднял брови Учитель Математики. Потом брови его нахмурились и глаза сошлись в одной точке, – Вы что, хотите сказать, что каждый день тусуетесь с ангелочками? – уточнил он.

– Мы каждый день общаемся с ними… в своих волшебных снах! У-у-у! В волшебных сна-ах! – замогильным хором ответили дружные Приютские Детишки и Учитель Математики отскочил от них в сторону и внезапно посерьёзнел. Ему явно не могло понравиться, что Приютские Дети оказались способными видеть волшебные сны.

Как-то раз ночью над городом летела маленькая городская Ласточка.

Все её подружки вот уже семь недель как улетели в жаркий Египет, а она не полетела за ними следом, ибо была по уши влюблена в гибкий Болотный Тростничок. Он был так строен и красив, что не влюбиться в него было просто грех!

Ранней весной, когда она гонялась за шустрым голубым мотыльком, она внезапно увидела его и потрясённая его красотой и ладным стройным станом, так и застыла в воздухе с открытым от удивления клювиком.

– Можно, я буду любить тебя? – сразу воскликнула Ласточка, ценившая во всём определённость и прямоту. И Тростничок галантно расшаркался ей в ответ.

И тогда Ласточка стала носиться над ним, порой чиркая крылом по воде, оставляя на ней сверкающий, серебряный след. Так она демонстрировала свою великую любовь к своему Тростничку. Так всё лето продолжались её весёлые пролёты над головой Тростничка.

– Что за идиотский роман? – щебетали, переглядываясь, другие ласточки, – Её ненаглядный Тростничок гол, как сокол, и к тому же на шее у него сидит целая орава безштанной, нищей родни! Голытьба, да и только!

В принципе, они не лгали, ибо вся речка к тому времени густо поросла бросовым болотным тростником.

Наконец пришла осень, и все ласточки улетели на юг.

Лишившись своих подруг, Ласточка будто осиротела, и её тяга к Тростничку угасла и стала постепенно казаться ей тягостной, никчёмной обузой.

Господи, боже ты мой! Из него и слова-то не вытянешь! Он как немой! Такой, честно говоря, корявый! – укоризненно чирикала Ласточка, – И к тому же, кто мне даст гарантию, что он так же, как со мной, не кокетничает с каждым залётным легкомысленным ветерком?

И в самом деле, чуть ветер колыхнёт тростник, как Тростничок гнётся и кланяется всем во все тяжкие.

– Кажется, он отпетый домосед, да ведь я-то так люблю путешествовать по миру, и если у меня появится муж, ему не мешало бы полюбить то же, что люблю я! – резюмировала Ласточка.

Тростничок помалкивал и только жалко вихлялся на ветру.

– Летим со мной! Ты полетишь со мной в дальние страны? – наконец решилась предложить Ласточка, но её Тростничок только горестно покачал головой, ведь он был так привязан к своему болоту, прикован к гнилой топи, как иные не привязаны к роскошным королевским апартаментам.

– Как ты мог так играть моей чистой любовью? – возмутилась Ласточка, – Как мог? Кто ты есть после этого? Ну тогда прощай навеки! Оставайся, коль хочешь! А я лечу к высоким Пирамидам Египта! Прощай!

Он не ответил.

Тогда она гордо повернулась к нему спиной и полетела в Египет.

Дни и ночи летела она, и как-то ночью, как ей показалось, прилетела в Египет.

Но это был не он.

– Интересно, где мне здесь лучше остановиться? Надеюсь, город приготовился достойно встретить меня?

И тут она увидела высокую колонну и на ней – сверкающую, золотую статую Счастливого Принца.

– Вот и ладненько! Прекрасное место для моего обустройства, с массой свежего воздуха и Солнца! – решила она.

У ног Счастливого Принца Ласточка наконец нашла себе надёжное прибежище.

– Теперь у меня есть своя маленькая золотая спаленка! – потянулась она всем телом, изнемогая от ласковой неги. Она спрятала головку под крыло и уже отходила ко сну, как вдруг на неё обрушилась огромная холодная капля.

Ласточка встрепенулась.

– Интересно получается! На небе нет ни одного облачка! Звёзды сияют так ясно, словно они из алмазов и хрусталиков! Откуда тут взялись холодные дождевые капли? Да ещё такие крупные! Однако каким холодным стал ныне климат Северной Европы! Как неуютна она сейчас! Как ужасно находиться здесь! Как страшно жить среди снегов и льдинок! Да, надо признать, что мой ненаглядный Тростничок не зря обожал сырость, промозглую слякоть и дождь, но он был известный эгоцентрик! Эгоист!

Тут вторая капля последовала вслед за первой. Если вы думаете, что она была более тёплой и менее увесистой, вы очень ошибаетесь.

– Какой толк от этих дурацких статуй, если под ними даже не удаётся укрыться от дождя? – возмутилась Ласточка, – Поищу-ка я себе какую-нибудь более гостеприимную печную трубу на крыше! Закопчённые печные трубы, оказывается, более надёжные прибежище, чем золотые фалды статуй!

И Ласточка встрепенулась и приготовилась лететь искать себе иной приют.

Но едва она успела вспорхнуть крылышками, как третья, самая тяжёлая, самая холодная капля обрушилась ей на прямо на голову.

Ласточка задрала клювик и в испуге глянула вверх.

И что же предстало её удивлённому взору?

Она увидела огромные, полные слёз глаза Счастливого Принца. Алмазные слёзы заливали его позолоченные щёки и катились вниз по его серебряным губам. Его лицо было так прекрасно в ажурном лунном сиянье, что сердце Ласточки сжалось от внезапно нахлынувшей жалости и сострадания.

– Кто вы? – вопросила она.

– Я – Счастливый Принц! – трубно ответил Счастливый Принц.

– Почему ты плачешь? Я уже насквозь промокла от твоих слёз! – наклонила головку Ласточка.

– Когда-то я был живым человеком, и у меня было живое, горячее, любящее сердце! Я не знал, что в мире существуют слёзы! – простонала Статуя, – В то время я жил совершенно беззаботно во дворце Сан-Сусси, где перед слезами и скорбью навеки заперты все двери! Днём следовали забавы с друзьями, а по вечерам мы до упаду танцевали в Великой Зале. Вся территория Сада была обнесена высокими стенами, и мне даже в голову не приходило хоть раз спросить у кого-нибудь, что творится за этой высокой стеной! Все приближённые, как один, в один голос звали меня «Счастливым Принцем», и, видит бог, я и в самом деле был счастлив, если счесть счастьем только искусство наслаждения жизнью. Так я прожил всю свою жизнь, в удовольствиях и забавах, так я и умер, когда пришёл мой час. И затем, когда я был уже мёртв, меня водрузили стоять здесь, в этой выси, так высоко, что теперь мне отсюда видны все печали, горести и нищета моей великой страны. Сердце моё теперь из олова, но даже оно не способно сдержать скорбных слёз!

«Гляди-ка, оказывается он не весь из чистого золота!» – отметила про себя Ласточка, ничем не выдав, однако, тайну своих мыслей, она ведь была уж очень прилично воспитанной барышней.

– Вот там, вдалеке, в тёмной, узкой улочке, стоит убогая лачуга! – заговорила Золотая Статуя тихим, ровным, приятным, мелодичным голосом, – В лачужке только что открылось одно окошко, и теперь мне стала видна женщина, которая недвижно сидит у стола. О, какое измождённое у неё лицо, какие грубые, натруженные, какие красные у неё, мозолистые руки! Издали не видно, что они сплошь исколоты тонкими, острыми иглами! Это потому, что она швея! Ей выпало вышивать сплетённые страстоцветы на новом шёлковом наряде самой прекрасной из королевских фрейлин. В этом платье она должна явиться на близящийся королевский бал. А между тем, там, в углу её хибарки, за перегородкой, плачет её хворое, бедное дитя. Её первенец, мальчик бредит в лихорадке и просит дать ему апельсин. Но у матери нет ничего за душой! Бедная мать ничего не может ему дать, кроме холодной речной воды! Она молчит, а её малыш плачет. О, моя Ласточка! О, моя милая, добрая Ласточка! Не будешь ли ты так добра, не снесёшь ли ты бедной матери большой рубин из рукояти моей золотой шпаги? Ты видишь, мои ноги наглухо прикованы к пьедесталу, и я не могу ни на йоту сдвинуться с места!

 

– Меня уже просто заждались в Египте! – сказала Ласточка, – Мои ненаглядные подружки кружат над Нилом, потом спускаются вниз и болтают с большими цветами лотоса! А потом отправляются на ночлег в гробницу Великого Короля. А сам Король в это время лежит в своём роскошном расписном гробу. Он весь замотан в полоски жёлтой ткани и набальзамирован благовониями, тайными составами и целебными травами. Его шею облегает бледно-зелёная нефритовая цепь, а руки его ссохшиеся и корявые, как опавшие осенние листья.

– Ласточка, Ласточка! Милая Ласточка! – попросил Принц, – Ты не останешься со мной этой ночью? Ты не станешь моей посланницей? Малыш исходит от жажды и мать его впала в беспросветную тоску!

– Не думаю, что мне по нраву мальчики! – дипломатично ответила Ласточка, – Прошлым летом, когда я жила на реке, там было двое злобных мальчишек, сыновей мельника, которые только и делали, что швырялись в меня камнями. Разумеется, они не попали в меня ни разу, нас, ласточек, не надо учить летать, к тому же моя семья с древнейших времён была славна своей вёртлявостью, но, право же, это было так нетактично!

Но Счастливы Принц имел такой грустный вид, что Ласточке стало ужасно жаль его.

– Здесь так промозгло, – сказала она, – но я останусь этой ночью рядом с тобой и стану твоим посланцем.

– Маленькая Ласточка! Благодарю тебя!

Затем Ласточка выклевала из рукояти меча Принца большой кровавый рубин и полетела вместе с ним над черепичными городскими крышами.

Когда она пронеслась над королевским дворцом, она услышала чарующие звуки громкой танцевальной музыки.

Прекрасная девушка выскочила на балкон вместе со своим возлюбленным.

– Как чудесны звёзды над нами! – шепнул он ей, – И как чудесна сила любви над людьми!

– Я надеюсь, моё новое платье поспеет к грядущему королевскому балу! Я повелела разбросать по нему яркие страстоцветы, но боюсь, нынешние швеи такие лентяйки!

Ласточка перемахнула через реку, и увидела фонарные огни на корабельных мачтах. Следом за этим она миновала Гетто и видела старых евреев, размахиващих руками, торгующихся между собой и взвешивающих монеты на медных весах. В конце концов она увидела нищую лачугу и сквозь мутное окно заглянула внутрь её. Мальчик изнывал от жары и метался в кроватке, а мать его впала в забытьё, так она была измучена. Ласточка залетела внутрь каморки и бросила огромный рубин на стол, рядом с иглой и напёрстком швеи. Затем она стала ласково летать над кроваткой, трепеща крылышками и обдувая младенца целительной прохладой.

– Как мне хорошо сейчас! – прошептал мальчуган, – Скоро мне полегчает!

И впал в приятную сонливость.

Затем Ласточка вернулась обратно к Счастливому Принцу и рассказала ему обо всём, что видела.

– Как странно, – заметила она, – мне сейчас так тепло, хотя кругом царит лютая стужа!

– Это потому, что ты совершила добрый поступок! – сказал Принц.

И Маленькая Ласточка так сильно задумалась надо всем этим, что мгновенно уснула. Так было всегда. Стоило ей задуматься, как на неё нападал сон.

Как только на востоке забрезжило утро, Ласточка полетела на речку купаться.

– Какой замечательный феномен, – сказал Профессор Орнитологии, прогуливаясь в этот час по мосту, – Ласточка зимой!

И он бросился писать длинное письмо в местную газету. Все зачитывали статью до дыр, хотя не понимали в ней ни слова.

– Ночью отправлюсь в Египет! – решила Ласточка,.

Она облетела все самые высокие места и теперь сидела на страшной высоте на шпиле соборной колокольни. Где бы она ни была, всегда вокруг неё трещали вездесущие воробьи:

– Что за странное отродье! Что за странное отродье! Отребье!

Наверняка они считали её знатной залётной пташкой и завидовали ей, и это так льстило скромному самолюбию Ласточки.

Как только расцвела полная Луна, она полетела назад к Счастливому Принцу.

– У тебя есть другие наказы в Египет? – крикнула она, – Я улетаю сию минуту же!

– Ласточка! Ласточка! Милая Ласточка! – воззвал Принц, – Пожалуйста останься ещё на одну ночь вместе со мной! Пожалуйста! Не покидай меня!!

– Меня ждут в Египте! – грустно отвечала Ласточка, – Этим утром мои подружки пересекут Вторые Пороги Нила. Там, в болотной чащобе нежатся тучные гиппопотамы, и на огромном гранитном троне высится сам Всесильный Бог Мемнон. Все ночи напролёт он караулит звёзды, и как только падает утренняя звезда, он издаёт громкий победный клич. В полдень жёлтые Львы важно шествуют к реке на водопой. Глаза у них как яркие зелёные бериллы, и их рык громогласен, как рёв водопада.

– Ласточка, Ласточка! Милая Ласточка! – сказал Счастливы Принц, – Далеко-далеко в этом городе я вижу в мансарде одинокого юношу! Он низко склонился над столом и изучает какие-то бумаги! И прямо перед ним стоит стакан с увядшими фиалками. У него алые, как спелые гранаты, губы, вьющиеся каштановые локоны вьются, а широко открытые глаза полны мечтательности. ОН пытается завершить пьесу для Директора Театров, но он слишком озяб, голоден и бессилен для этого. Нет больше огня в его очаге, и пальтцы не слушаются его.

– Хорошо! Я останусь с тобой рядом ещё на одну ночь! – сказала Ласточка, у которой в груди билось воистину доброе сердце, – Можно я отнесу ему другой твой рубин?

– Увы! У меня больше нет рубинов! – сказал Принц, – У меня остались только мои глаза! Мои глаза – редчайшие сапфиры, добытые в Индии тысячу лет назад. Выклюй один из них и отнеси, отдай ему. Он отнесёт глаз ювелиру и продаст, и купит дрова для своего потухшего очага, и тогда сможет завершить свою пьесу.

– Мой дорогой Принц, – сказала Ласточка! – Я не могу так поступить!

И она горько заплакала.

– Ласточка, Ласточка! Милая Ласточка! Тогда я приказываю тебе! Сделай так!

И тогда Ласточка расклевала глаз Принца и неся сапфир в клюве, полетела искать лачужку студента. Так легко было проникнуть к нему в жилище сквозь дырявую, ветхую крышу! Сквозь дырявую крышу они и проникла в комнату юноши. Юноша сидел недвижно, закрыв лицо руками и совсем не слышал ласкового трепета её лёгких крыльев. Но когда он очнулся и огляделся вокруг, он вдруг обнаружил в букете засохших фиалок изумительный, яркий сапфир.

– Кажется, меня начинают ценить! – закричал он ликующе, – Это явно дар от какого-то верного поклонника! Теперь я смогу наконец закончить пьесу!

И всё его лицо озарилось неземным счастьем.

На следующий день Ласточка устремилась в Гавань.

Она уселась на вершину мачты огромного корабля, и стала с любопытством наблюдать, как матросы на длинных канатах тащили из трюма большие деревянные ящики.

– Хей-я! Ахой! Давай! Налегли! Дружно все! Разом! – орали они, когда очередной ящик плавно шёл наверх.

– Я отправляюсь в Египет! – весело кричала Ласточка, никем не слышимая, ибо никому не было до неё ровным счётом никакого дела.

И только когда в небе расцвела новая Луна, Ласточка вернулась назад к Счастливому Принцу.

– Я пришла для того, чтобы просто сказать тебе «Прощай!» – крикнула она.

– Ласточка, Ласточка! Милая, маленькая Ласточка! – сказал Принц, – Не могла бы ты остаться со мной ещё на одну ночь! Умоляю тебя!

– Уже зима! – ответила Ласточка, – И скоро хладный снег закроет всё вокруг! А в Египте светит жаркое Солнце. Оно ласкает зелёные листья пальм и крокодилы залегли глубоко в тине и лениво посматривают по сторонам! Мои напарницы вьют гнёзда в Баальбекском Храме, а белые и розовые голубки смотрят на них, и воркуют друг с дружкой. Дорогой мой Принц, я должна покинуть тебя, но я никогда не забуду тебя, и следующей весной я вернусь и принесу тебе два драгоценных камня вместо тех, которыми ты поделился! Этот рубин будет краснее самых алых роз, и сапфир – лазурнее самых синих морских волн!

– Там внизу, в сквере, – сказал Счастливый Принц, – потерялась совсем маленькая девочка. Она стоит и торгует спичками, – Смотри, она только что выронила коробку спичек в канаву, и спички теперь залиты водой. О, горе! Когда её отец узнает об этом и она не принесёт в дом денег, он убьёт её! И поэтому она в отчаянье, кричит и плачет! На ней нет, ни башмаков, ни чулков, ни перчаток, и её юная головка открыта холоду и ветру. Разорви мой второй глаз, лета и дай его девчонке, отец не должен убить её!

– Я готова остаться с тобой ещё на одну долгую ночь, но не могу выклёвывать твой второй глаз! Ты ведь тогда ослепнешь навсегда!

– Ласточка, Ласточка! Милая Ласточка! Следуй воле моей!

И тогда Ласточка расклевала другой глаз Принца, слетела вниз и уронила в ручку девочки бесценный сапфир.

– Какая миленькая, чудная стекляшка! – закричала малышка, и побежала, смеясь, домой.

Тогда Ласточка снова вернулась к Принцу.

– Теперь ты слеп, и я останусь с тобой навеки!

– Нет, маленькая добрая Ласточка! – сказал бедный, несчастный Принц, – Ты ведь должна лететь в Египет! Не забывай об этом!

– Я останусь с тобой навеки! – сказала Ласточка, и уснула в ногах у Принца со счастливой улыбкой на устах.

Весь следующий день она просидела на плече у Принца, рассказывая ему о том, что она видела в дальних, заморских краях. Она рассказала ему о красных ибисах, которые стройными рядами стоят на берегах Нила, ловя золотых рыбок длинными клювами, о Сфинксе, который более стар, чем этот Мир, и потому знает всё на свете, о путешествующих купцах, которые медленно бредут на своих верблюдах, всё врем перебирая чётки, о Короле Лунных Гор, что чёрен как эбонит, и обожествляет огромный блестящий кристалл, об огромном Зелёном Змее, который живёт на пальмовом дереве и кормится с рук двенадцати жрецов медовыми плюшками, и о крошечных пигмеях, что плавают по бескрайнему озеру на лодках, сделанных из одного листа – они только и делают, что сражаются с кровожадными бабочками.

– Милая маленькая Ласточка! – сказал Принц, – Ты рассказала мне о таких удивительных чудесах, но самое удивительное в мире – это страдания простых мужчин и женщин. Нет Мистерии величественней, чем Горе! Облети весь город, маленькая Ласточка, и поведай мне обо всём, что увидишь в мире!

И тогда Ласточка облетела весь этот огромный город, и узрела, как в роскошных покоях веселятся и кутят богачи, а нищие, как гроздья засохших ягод, сидят у городских врат. Она пролетала над тёмными грязными проулками, и видела бледные личики голодающих детишек, без надежды взирающих сквозь мутные окна на чёрные, пустые улицы. Под аркой моста два маленьких мальчугана лежали, прижавшись друг к другу, пытаясь согреться.

– О, как мы голодны! – кричали они, – Как нам хочется есть!

– Здесь вам не место для лёжки! – орал на них стражник, и они побежали прямо под пронизывающий дождь.

И Ласточка вернулась обратно к Принцу, и рассказала ему обо всём, что ей пришлось увидеть в городе.

– Я весь с ног до головы покрыт золотом! – признался Принц, – Ты должна содрать его с меня всё, до последнего листочка, кусочек за кусочком, листик за листиком и раздать его моим бедняжкам, живые, они только и грезят о нём, думают, что одно золото может дать человеку невозможное счастье!

Золотой листочек за золотым листком Ласточка сдирала прекрасное сусальное золото со статуи, до тех пор, пока Счастливый Принц не стал выглядеть тускло и серо, как кусок железа. Листок за листком относила она чистое золото беднякам, и детские личики розовели и они начинали улыбаться и играть в свои весёлые уличные игры.

– Теперь у нас есть хлебушек! – кричали они радостно.

Скоро пошёл снег, и следом за снегом пожаловал и мороз. Улица сверкала, словно покрытая серебром, длинные сосульки, как хрустальные кинжалы, повисли на карнизах домов, все укутались в теплые шубы и маленькие дети в алых шапочках раскатывали по улицам на коньках.

Бедная маленькая Ласточка зябла всё сильнее и сильнее но она не собиралась покидать, Принца, так сильна была её любовь к нему. Она клевала жалкие крошки близ двери булочной, когда булочник отворачивался и пыталась согреться, хлопая ледяными крыльями.

Но в конце концов она поняла, что пришло её время умирать. У неё хватило сил только на то, чтобы в последний раз с трудом взобраться на плечо Счастливого Принца.

 

– Прощай же, милый Принц! – пролепетала она, – Позволь мне облобызать твою руку?

– Я так счастлив, что ты наконец улетаешь в Египет, моя маленькая Ласточка, – только и смог сказать Принц, Ты слишком долго оставалась со мной здесь. Ты можешь поцеловать меня в губы! Потому, что я люблю тебя!!

– Я улетаю не в Египет! – прошептала Ласточка, – Я лечу в Дом Смерти! Смерть – это родной брат Сна, не так ли?

И она поцеловала Счастливого Принца в губы, и тотчас упала мёртвой у его ног.

В это мгновение странный треск раздался в груди статуи, как будто что-то оборвалось и разбилось. Это раскололось оловянное сердце Принца. Вот какой жестокий мороз ударил в тот день!

Назавтра рано утром Мэр Города прогуливался в сквере вместе с Муниципальным Советником. Когда он поравнялся с колонной, он взглянул на статую.

– Боже мой! В какого жалкого оборвыша превратился наш Счастливый Принц! – воскликнул он.

– Настоящий оборванец! Вы совершенно правы! Совершенно! – закричал Муниципальный Советник, которому было не по чину спорить с Мэром.

И они приблизились к статуе, чтобы лучше рассмотреть её.

– Так-так! Рубина нет на рукояти меча, далее – у него совсем нет глаз, да и золота нет и в помине! – резюмировал Мэр, – Теперь он хуже любого попрошайки!

– Вот именно! Хуже попрошайки! Факт, он не лучше любого городского попрошайки! Факт! – как болванчик, закивал головой ушлый Государственный Советник.

– И в довершение всего у его ног валяется какая-то мерзкая, дохлая птица! – резюмировал Мэр, – Мы обязаны издать вердикт, что птицам умирать здесь отныне категорически за-пре-ще-но!

И Муниципальный Советник сделал об этом отметку в своей Записной Книжке.

Тут приковылял радостный полковник Щёголь и статую Счастливого Принца моментально свергли с пьедестала.

– Если в чём-то нет былой красоты, то эта штука уже совершенно бесполезна! – ткнул в небо пальцем Профессор Дегенеративных Псевдо-Искусств, преподававший в местном университете Подплинтусную Аквариумно-Клеточную Композицию, Курс Истории Блошиного Холокоста и Практикум Обязательной Крысиной Эрзац-Толерантности.

Статую свезли в металлолом и расплавили, после чего Мэр срочно созвал Городской Совет, чтобы решить, что делать теперь с этой уродливой грудой металла.

– Нет, нам, разумеется, необходима новая статуя! – трепетно заявил он, – И теперь пусть она изображает мою персону!

– Нет, мою! Нет, мою! – один за другим зачастили Государственные Советники. Скоро они все перессорились. Недавно мне сказали, что они до сих пор заседают в Городском Совете и грызутся между собой, как собаки.

– Какая странная штука! – нахмурился Главный Литейщик, – Одно разбитое оловянное сердце никак не желает плавиться в печи! Давайте-ка выбросим его на свалку!

И они бросили оловянное сердце в кучу грязи вместе с мёртвой Ласточкой.

– Принесите мне две самые благородные вещи, какие были в этом городе! – сказал Бог одному из своих Ангелов. И Ангел принёс Ему оловянное сердце и мёртвую птицу.

– Твой выбор верен! – сказал Бог, – Потому что в моём Райском Саду только эта мёртвая Птичка будет петь во веки вечные, и в моём Золотом Граде только Счастливый Принц будет слагать мне вечную хвалу!