Read the book: «Блок-пост», page 2

-Нет, я Стасу скажу, на х.. так делать. Предупредить трудно. Сколько вместе работали.

-Может, он не знает, что палёнка пошла. Может, запарился предупредить, дел полно, – отвечал второй.

– Ну как он может не знать. Сразу скажут местные синяки. Там хватает специалистов. Кстати, он и сам квасит.

-Мне Митя рассказывал. Сначала водку хорошую везут. Потом начинают борзеть. Ну, типа водка раскручена. Спрос есть. Хотя да, Стас партию получил, не может он не расчухать, что палёнка. Может, он решил что, мы запились. Нам уже по х…что пить, -ответил собеседник.

В это время внедорожник выехал на прямой участок до моста. Двое в машине увидели край бревна и спины сидящих.

– Ну-ка, тормозни. Прижмись к забору, – сказал пассажир. Водитель, повернув руль направо, надавил на тормоз, машина остановилась у забора.

– Ссыкануть попробую, – пассажир открутил пробку достал член и стал крехтя мочится в бутылку.

-Выйди да поссы спокойно. Что х....й страдаешь.

Пассажир не ответил. Закончив, он закрутил пробку на место. Бутылка всё ещё оставалась неполной. Он взболтал её.

-Да выкинь ты её. Чё ты её нянчишь.

-Зачем добру пропадать. Поехали. Сейчас в дело пустим.

-Не понял.

-Сейчас, сейчас.

Машина тронулась.

-Видишь алконафты сидят, – сказал пассажир.

-Они всегда здесь. В тот раз больше было. С Митей были. Остановились трактор пропустить. Ханыга тут как тут лезит в окно: «Браток, добавь на опохмел, помираю». Митя орёт: «Пошёл на х.. чёрт вонючий. Нашёл, блин, корешей».

– Да, они такие. Тормозни.

Машина подъезжала к бревну. Первым её со своего места увидел Толик. Потом обернулся Лупень. Медленно двигаясь, машина выехала из-за спин компании и её увидели все. В этот момент пассажир открыл дверцу.

– Эй, синяки, лови. Палёнка. Отравитесь. Я предупредил, – говоря это, он лёгким движением от себя, опуская руку к земле, пустил бутылку по траве к бревну. Стараясь, чтобы она не упала на щебёнку. Сделав это, пассажир захлопнул дверцу. Водитель газанул.

-Ха-ха,ты их угостил. Пусть пьют черти. Обратно поедим, спросим: «Ну как понравилось?»

-Конечно, понравится. Ещё попросят. Ха-ха.

-Ха-ха.

Бутылка, немного покатившись, быстро остановилась. Все смотрели на неё. До бревна оставалась несколько метров, бутылка замерла. На бревне повисла тишина. Чеснок переглянулся с Пятаком, Толик посмотрел на Николаича.

-Давай ты, – Чеснок посмотрел на Лупня.

– Эх, конечно я, – Лупень не спеша сделал два шага. Поднял бутылку и вернулся на бревно. Открутил пробку. Понюхал водку, пожал плечами.

-Ну? – Сидор толкнул его ногой.

-Х.. знает, – Лупень посмотрел на Чеснока. Тот молча протянул руку взял бутылку, понюхал. Передал понюхать Сидору.

-Плесни. Я е…у да скажу. Х… её нюхать. Пробывать надо, – проявил инициативу Пятак.

-Давай. Дай ему стакан, – решил Чеснок. Николаич немного наклонился, достал из-за бревна стакан, протянул Пятаку. Тот протянул руку на встречу, взял стакан. Поднёс для налития. Сидор налил почти полстакана.

-Ну, дай бог не последняя, – Пятак в два глотка опорожнил стакан. Выдохнул. Посмаковал губами. Толик передал бутылку с водой. Пятак запил.

-Ну, палёнка, конечно. Ну не х.., не такое пили, – сказал он.

-Мне плесни. Голова трещит п....ц, – сказала Надя. Сидор налил полстакана. Пятак протянул стакан. Надя взяла и выпила залпом.

-Выдохни сначала, – Лупень махнул рукой.

-Не учи меня е…а, – Надя отдала стакан Сидору.

-Кто следующий? – Сидор налил полстакана и посмотрел на Чеснока.

-Надюха, как поило? – спросил Чеснок.

-Палёнка, ну вроде не чё.

-После нитхинола конечно по х..– сказал Сидор.

-А ты не пил? – ответил чеснок.

-Не разу.

-Б…ь,о....ь скажи ещё тройной не пил.

-Пил и огуречный пил, пва пил, нитхинол на пил.

Вдруг Николаич дёрнулся к Сидору и быстро проговорил:

-Покажи бутылку.

-Что понтуешся, тебе тоже будет, – сказал Чеснок. Сидор за горлышко протянул бутылку к лицу Николаича. Тот пристально вгляделся в неё. Покачал головой, вернулся на своё место.

-Кому? – Сидор снова налил полстакана.

-Давай, – взял и выпил Чеснок, – что-то вкус странный, – сказал он.

-На, – Сидор налил и протянул стакан Лупню.

-О з.....ь. – Лупень выпил и довольно заулыбался.

– Этому наливать? – Сидор кивнул на Опойку.

– Потом, сначала Саня е....т, – сказал Чеснок. Николаич отрицательно замотал головой. Толик беспокойно завертел головой глядя то на Николаича, то на бутылку, то на Чеснока.

Сидор уже налил порцию и протянул Николаичу.

– Е…и Саня,не задерживай тару, – сказал он.

– Не буду.

– Почему? Ты же хотел, – ехидно сказал Чеснок.

– Бутылка уже открытая была…

– Не х..Сейчас снег пойдёт, – нарочито громко перебил Николаича Лупень, – Саня не пьёт.

– Николаич, брезгуешь? И давно это у тебя, с утра такой? Новую жизнь начал с утра? А х.... пришёл тогда? – спросила Надя.

– Саня пей, пока есть, – добавил Пятак.

– Да чё вы его уговариваете в натуре. Понтуется тут сидит. Сами выпьем, – сказал Лупень.

– В натуре. Сейчас кто-то по хлебалу получит, – Николаич медленно встал, одновременно поворачиваясь в сторону Лупня, – Ты х… так заговорил? Нахватался слов? Наблатыкался? Вставай, – Николаич прямо смотрел Лупню в глаза.

– Тут все пьют. Я чё говорю. Чё тут сидеть, если не пить. – Лупень отвёл взгляд, не вставая.

– Тебя б…ь забыл спросить.

– Хватит базарить. Толик будишь? – сказал Чеснок. Толик покосился на Николаича. Тот садясь на место, не поворачивая головы сказал:

– Пей, чё ты смотришь.

– Пей, чё ты смотришь.

Тут неожиданно стал действовать Опойка. Он повернулся боком к бревну и схватился за руку Сидора со стаканом. Второй рукой Опойка стал забирать стакан у Сидора, но сил не было, только водка стала плескаться в стакане.

– Да на, на. Не плескай, – Сидор поднёс стакан к губам Опойки. Тот, взявшись обеими руками за руку со стаканом, начал пить. Сидор наклонил стакан. Опойка, не допив, поперхнулся и закашлял.

-Ты чё, не пошла? – спросил Сидор. Опойка, треся головой, тёр замусленным рукавом телогрейки по губам. Повернулся обратно спиной к бревну:

– Что, Витёк, залупа? – спросил Чеснок.

– Не наливайте ему! Что, не видите? Ему уже п…а, – сказала Надя.

– Ты опоздала на двадцать лет. Его лтпуха не остановила.

-Сейчас уже п....ц, – ответил Чеснок.

– Не наливайте, где он возьмёт без вас? За средней он уже не пойдёт, – твердила Надя.

Сидор долил порцию и, уж было, протянул Толику, но тут заговорил Пятак:

– О, Александр Владимирович коня педального давит. Давай ему нальём. Костян, помнишь у Мани он себя копытом в грудь бил? «Я, говорит, разбираюсь в спиртных напитках, меня не обманешь!» – Пятак посмотрел на Чеснока.

– Зачем? Мало осталось, – сказал Лупень.

По мосту на велосипеде ехал мужик в очках, чисто одетый в летние брюки и клетчатую рубашку. Возрастом за сорок. На голове кепка. Он был собран и серьёзен.

– Артист недоделанный. Вчера, говорит, мы пили, я был Саня, а на работе я для вас Александр Владимирович, – усмехнулся Сидор.

– Дай ему. Пусть скажет на свежую голову. Что-то вкус мне не понравился, – сказал Чеснок. Толик съехал с пенька и угрюмо смотрел на траву. Мужик съехал с моста, направляя велосипед направо. На бревно он не смотрел.

– Добрый день, Александр Владимирович. Помоги нам. Нам нужно твоё мнение, -крикнул Пятак без иронии. Мужик повернул велик и подъехал к бревну, остановился.

– Нам тут выпивку подкинули. Вот думаем, сразу крякнем или потом, – продолжил Пятак.

– Добрый день, – сказал мужик, не смотря ни на кого, – Вы уже пили или хотите сначала меня угостить? – усмехнулся он, ставя велик на подножку.

– Пили, – Сидор показал бутылку, – Александр, по-человечьи прошу, попробуй и выплюнь. Закусило нас, что мы пьём, – голос тоже без иронии. Сидор протянул стакан.

– Александр Владимирович, как дела у Сергея Васильевича? У Натальи Петровны? Всё хорошо? По-людски интересно. Чай не один год, отработала, – сказала Надя.

– Спасибо, всё хорошо, – Александр взял стакан и недоверчиво посмотрел на обитателей бревна. Он понюхал водку.

– Не надо быть специалистом, чтобы сказать, что это низкокачественная водка, -снова усмехнулся он, – и вообще если пить в таких условиях без элементарной закуски, не

всё ли равно, что пить. К тому же, вы всё равно это допьёте, вне зависимости от того, что я скажу.

Сидор и Чеснок угрюмо смотрели на него. Николаич чуть усмехнулся. Пятак готов был засмеяться, но ладонями вытер лицо и подавил смех.

– Владимирыч, делай что-нибудь, – взвизгнула Надя.

– Зачем я это делаю, – Александр опять усмехнулся. Отпил из стакана. Побулькал во рту и выплюнул в сторону, – Нда, – произнёс он.

– Ну, как? Кто-то п....л есть спирт от него все мрут, а на запах обычный спирт. -сказал Чеснок.

– Это метанол. Где вы это взяли? – Александр посерьёзнел.

– Из машины кинули. Было отпито. Сказали, не понравилось. – ответил Сидор.

– Сколько?

– Чего?

– Отпито сколько? – сердито сказал Александр.

– Ну, стакан.

– Если этот человек отпил вечером и ехал сегод…

– Их два было, – перебил Лупень.

-Тем лучше, – резко сказал Александр, – будь это метанол это была бы их последняя ночь в жизни. Интоксикация организма происходит в течении нескольких часов.

– Что-что происходит? – Надя вытянула голову к Александру.

– Так что не переживайте. Можете допивать.

– Что происходит? – быстро повторила Надя, голосом на полтона ниже.

– Отравление, – ответил Николаич.

– Это обычный гидролизный спирт. Плохо очищенный, конечно. Хотя знаете, что я скажу, интересное послевкусие – Александр снова усмехнулся, – странное какое-то, – он хмыкнул, перебирая губами и языком.

– Как-как он сказал? – Пятак завертел головой.

– Послевкусие. Запоминай слово, – сказал Николаич.

– До свидания .Надо ехать, меня ждут, – Александр протянул не допитый стакан Сидору, убрал подножку, сел, крутанул педали.

– Счастливо, – сказал Чеснок.

– Чеши отсюда, умник сраный, – пробормотал Сидор, когда велосипед отъехал по улице. Он снова булькнул, что было полстакана водки.

– Б.... ты чё на. Ребята подошли. Сука нас все знают. Е…ь, вас в рот, мразота, -забормотал Опойка, – у меня был авторитет. Меня в Усть-Илиме все уважали. Меня коллектив уважал. Я п....ть не буду, – взвизгнул Опойка. Кто-то засмеялся. Сидор выпил и снова налил, молча протянул Толику.

– Не буду, – буркнул тот.

– О, ещё один, – засмеялся Лупень.

– Пей Толик, не бойся, мама не узнает, – сказал Чеснок с издёвкой.

– Пей, Толя. Ты уже взрослый. Знаешь, что хочешь? – добавил Сидор.

– Что пристали!? Больше пить не кому? – без улыбки сказал Николаич.

– А ты не лезь. Не тебе предлагаю, – злобно сказал Чеснок. Все притихли.

– Ну чё,чё ты смотришь? – Николаич спокойно смотрел в глаза Чесноку, – Вон пусть он за нас выпьет. Ему всё время мало, – Николаич кивнул на Лупня.

– Я не понял, ты чё боишься палёнку пить? Раньше не боялся, – ехидно сказал Лупень.

– А тебе и не надо не х.. понимать, – махнул на него рукой Николаич.

– Мне налей. Заебись пошла, – сказала Надя.

Сидор протянул стакан ей. Она выпила и закурила сигарету. Водку быстро допили. Бутылку выкинули в траву за бревном. Закурили. Повеселели. Начался бессмысленный разговор, когда никто никого не слушает. Вода в полторашке тоже закончилась.

– Давай, Толик, – сказал Чеснок.

– Я уже ходил один раз.

– Ты сам, тебя никто не просил, а сейчас я тебя прошу.

– Потом меня ещё кто-нибудь попросит.

– Ну, а ты как хотел. Ты самый молодой.

– Ходил раз, ну и что. Какая разница? Ещё иди, – сказал Лупень.

– Большая разница. Один е..т, другой дразнится, – злобно сказал Николаич.

– Я схожу, – сказал Пятак, взял полторашку и пошёл. Слева по береговой тропинке к мосту быстрым шагом подошла женщина, лет тридцати, в джинсах и футболке. Она не смотрела на бревно и зашла на мост.

– О, Ленка. На п.....ок побежала, – сказала Надя.

– К кому, к кому на п.....ок? – оживился Лупень.

– А не скажу.

– Ну, скажи, жалко что ли.

– Тебе не один х…

– Если сама бегает, значит, хорошо е..т, – размышлял вслух Лупень.

– Не драчись. Сроду не догадаешься, – Сказала Надя. Вернулся Пятак с водой. На том берегу на мост въехал жёлтый запорожец. После моста поехал по правой дороге мимо бараков.

– Доктор, доктор у меня запор!

– Ну и что ты орёшь,запорожец это хорошая машина, – засмеялся Лупень.

– Кого несёт, блин, – пробормотал Николаич. Справа по берегу подошёл мужик. Среднего роста. Полноватый, круглое лицо, полные губы. Лицо было вспотевшее. Один

рукав рубахи закатан до локтя, другой нет, на запястье не застёгнута пуговица. Из кармана штанов торчит бутылка. Мужик улыбался.

– Здарова, мужики, – он подошёл к бревну, протянул вспотевшую ладонь. Толик пожал ему руку. Остальные нет. Только поздаровались. Мужик достал из штанов бутылку. Там было меньше половины мутного самогона.

– Мужики, выпьем. Баба деньги отобрала, коза дранная. Вот заначка была, – он смотрел на Чеснока. Тот равнодушно смотрел в сторону.

– Выпьем, Сергей, – продолжал мужик, обратившись к Сидору.

– Ну, пей кто тебе не даёт.

– Кто со мной? Где стакан? – у мужика был вид, как у человека, у которого хорошее настроение и он пытается поделиться им с остальными.

– Из горла давай, там не много, – усмехнулся Чеснок.

– Что-то вы знаться не хотите, – улыбка исчезла с лица мужика, – Гордые стали?

– Кто бы говорил про гордость, – сказал Николаич.

– Саня…– дёрнулся мужик и замолчал. Николаич упёрся в него взглядом, – Ну, вижу мне тут не рады, выпью и пойду. Есть зажевать?

– Есть, -сказал Чеснок.

-Что? -недоверчиво спросил Мужик.

-Творог. Будешь? – сказал Чеснок.

-Где? Очень смешно, – усмехнулся мужик.

– Будешь или нет?

-Да где?

-Будешь?

– Ну буду.

– Подзалупный творожок. Пей, я достану.– Мужик кинулся на Чеснока, но не успел. При желании мог бы успеть. Сидор и Николаич встали между ними.

-Потом поговорим, – злобно пообещал мужик и пошёл на мост.

-Обязательно, – усмехнулся Чеснок.

-Не исправим, – Сидор смотрел на мужика – Взял бутылку, вылакал половину. Сюда лезет. Х… ты сюда лезешь, пей один, где начал.

– Иваныч, Иваныч идёт, – быстро проговорил Пятак. Все посмотрели на берег. Толику пришлось обернуться. Справа по берегу шёл мужик одетый в старый рабочий

костюм, состоящий из штанов и летней куртки, синего цвета. На голове старая, рваная с боку фуражка. Это был человек возрастом за сорок лет, с характерным цветом лица, свойственным сильно пьющим людям. Тонкие красные ниточки капелляров проступали по сморщенным худым щёкам. Скомканные волосы, торчащие из-под фуражки, и не

подстриженные усы. Мужика мало волновал внешний вид. За правое ухо у него был помещён простой карандаш. В левой руке он нёс разноску с инструментами. В пальцах

правой руки не докуренная погасшая самокрутка. Выйдя на перекрёсток, мужик сразу почувствовал жадные взгляды постояльцев бревна. Не меняясь в лице, он сделал несколько шагов и остановился. К нему уже шли впереди Чеснок и Сидор. За ними Пятак и Лупень, и Надя. Толик и Николаич не спеша встали и шли последними. Опойка клевал

носом, оставаясь на месте:

-Иваныч, здарова,покурим, – Чеснок протянул руку. Иваныч поставил разноску на землю и стал здороваться.

-Иваныч, доставай свой горлодёр, – продолжал Чеснок.

-Иваныч, мужик, угости табачком. Дай, я тебя поцелую, – Надя сделала попытку закинуть руки ему за шею. Иваныч перехватил их и немного попятился назад.

– Эх ты, Иваныч. Бабу обижаешь, – Надя дёрнулась и пошла на бревно. Николаич подхватил её под локоть, что-то сказал на ухо. Она пошла с ним назад.

– Дайте б…ь кисет достану, – Иваныч достал из бокового кармана куртки тряпочный кисет, затянутый шнурком. Развязал его. Из того же кармана достал свёрнутую в четверо газету и протянул её Чесноку. Газета пошла по рукам. От неё отрывали прямоугольные лоскуты для самокрутки. Чеснок скрутил самокрутку, «кожью ножку».Запустил руку в кисет и достал щепотку табака. Осторожно засыпал в самокрутку.

– Эй, – Чеснок посмотрел на Толика. Тот протянул коробок, который держал наготове. Чеснок сунул самокрутку в рот и чиркнул спичкой. Затя нулся.

-Кхе,кхе, – тут же закашлялся он, – Иваныч ну и х…я. Ты чё туда насыпал?

Остальные тоже скрутили самокрутки. Кто-то закурил, кто-то оставил про запас.

-Труха б…ь.Тьфу, – сплюнул Сидор, – Иваныч, ты что со спецом труху насыпал? Не ожидал я от тебя такой х…и.

– Ну ладно х..и.

– Это со дна корыта. Где табак. Я видел, – с видом знатока заявил Пятак.

– Кхы, – кашлянул Лупень, – крепкий сильно. На х.. одни листья рубишь, стебель добавляй.

-Х… ты понимаешь. В листьях как раз самый цинус, – сказал Чеснок, – А, это один стебель. Там мякина такая б…ь. Вроде ваты.

– Иваныч, с травкой больше нет табочку? С травкой? Как она называется? Ты говорил, я забыл.

– Конский щавель? – сказал Пятак.

-Ха-ха-ха, – раздался смех.

– Сам ты щавель, – сказал кто- то – это ромашка.

-Х…ка, – сказал Чеснок.

-Донник и Люцерна. Я из деревни привозил. Кончились больше нету, – сказал Иваныч.

– Значит, ещё сгоняй, х..и тебе, – сказал Лупень.

– Перебъёшся, – ответил Иваныч.

– Сссука, – еле слышно прошипел Лупень. Его лицо задёргалось.

– Ха-ха! Так его, – раздались одобрительные возгласы.

– Правильно, Иваныч, нашёл б…ь молодого. Сам ехай, – сказал Чеснок.

– На шабашку пошёл. У него будут сегодня деньги, – Сидор уставился в разноску. Все посмотрели туда. Там лежали гвозди, молоток, столярный топор, ручная ножовка,

рубанок, плоскозубцы, складной столярный метр.

– Куда пошёл? – Чеснок упёрся взглядом в Иваныча. Тот докуривал вновь прикуренный остаток самокрутки и смотрел вдоль берега.

– Куда? – настойчиво повторил Чеснок, – К Самойлихи? К Лугиным?

– К Метёлкиной, на крыльце три доски заменить. Работы на пару часов, – ответил Иваныч.

– Да там работы на весь день. Ты чё, оно гнилое на х..совсем. Я же был у них, – воскликнул Сидор.

– Х....сы, козлы, б…ь. Меня в Братске все знали б…ь.

Раздался визг. Опойка напомнил о себе. Безуспешно, никто не обратил внимания. Он потаращился несколько секунд и снова клюнул носом. Отвисла челюсть, потянулась слюна.

– Сколько она тебе даст? – продолжал Чеснок.

– Картошки новой, капусты, марковки.

– Ааа, б…ь, Иваныч, ааа, сука. Ты, чё б…ь, себя уважаешь или нет? Это не справедливо них..я, – раздались вопли со всех сторон.

– Иваныч на х…картошку. Деньги бери. Не х.. пашешь и пашешь на них и на тебе картохи, – сказал Чеснок.

– У неё нет денег. Пенсию не дают.

– У кого? У них? Да у них денег как говна. Зять – барыга на иномарке приезжает.

– Тойота, – добавил Лупень.

– Иваныч, ты х....й не занимайся. Деньги возьмёшь. Понял?

– Давай я с тобой схожу, – сказал Чеснок.

– Не надо. Она сказала, чтобы один приходил. В тот раз с Султаном пришли. Они чуть не передрались.

– Ну, ты нашёл с кем, туда идти. Я другой разговор.

– Он датый за мной увязался. Говорил, что с ней всё уладит.

– Б…ь, Иваныч. Бери деньги. Не будь ишаком.

– Идти надо. Время уже, – Иваныч посмотрел на солнце. Взял разноску и пошёл по берегу. Компания потянулась к бревну. Лупень пошёл за бревно. Подошёл к траве и остановился.

– Ты чё делаешь? -спросил Чеснок, не оборачиваясь.

– Чеснок, ты, блин, у тебя глаз на затылке. На клапан даванула.

Чеснок слегка изменился в лице от того, что Лупень назвал его Чесноком, а не по имени.

– Лупень, отойди дальше, не ссы тут, – громко сказал он.

– Правда чё ты? Срач тут устраивать, – добавил Сидор.

Лупень покривился, повернув голову. Николаич развернулся на пол оборота и посмотрел на него. Оба смотрели друг на друга с нескрываемой злобой. Чеснок быстро покосился на Николаича. Лупень пошёл вперёд, разгребая траву руками. Он подошёл к остову сгоревшего дома. Стал растёгивать штаны. Послышались голоса. Кто-то шёл по улице в его направлении. Лупень прислушался. Раздался негромкий смех девушки и приглушённый голос парня. Лупень понял, кто это. Он застегнул штаны на одну пуговицу. Подошёл к углу. Прислонился рукой к стене, немного согнулся. Изобразил на лице страдания. Сунул правую руку в трусы, стал теребить член, что бы тот налился кровью. Левой рукой, взяв угол рубахи, прикрыл им ширинку и упёрся рукой в чёрную от гари стену. Двое подошли совсем близко.

– Ранний Достоевский – это Гоголь. Повесть «Бедные люди», «Неточка Незванова». Тема маленького человека, – говорил парень.

– Да я знаю, я писала сочинение, – ответила девушка.

– Это после каторги Достоевский стал Достоевским. Экзистенциальный ужас в романах Достоевского. Жаль Белинский не дожил, – усмехнулся парень.

– Достоевский, х.....ий – злобно пробормотал Лупень.

Говорившие люди вышли из-за угла и увидели его. Это был Юра, которого утром встретил Толик, и девушка. Юра переоделся в чёрные джинсы и белую, выглаженную летнюю рубаху. Он аккуратно причесался. На ногах чёрные кожаные туфли, начищенные кремом. Он шёл по правой стороне дороги и оказался ближе к Лупню, чем его спутница, которая держала его под руку и шла слева от него. Она была на полголовы ниже парня, примерно того же возраста. Одета в зелёный брючный костюм. Тёмные волосы аккуратно расчёсаны, они ложились на плечи.

– Помоги мне, – простонал Лупень, сделав страдальческое лицо.

– Да-да, что с вами? С тобой,то есть? – парень поспешно шагнул к Лупню, освобождая левую руку от девушки. Лупень неожиданно быстро выпрямился и тоже шагнул на встречу, парень замер. Их разделяла трава и несколько штакетин от забора валявшихся на земле, которые обросла трава.

– Держи, – задорно крикнул Лупень.

– Что?? – растерянно воскликнул Юра.

– Х.. поддержи. Помоги поссать, – Лупень мгновенно достал член, оборвав пуговицу на ширинке. Струя мочи устремилась на парня. Член был в полувозбуждённом состоянии. Лупень за…ил его, сам изгибаясь назад, дёргаясь тазом, чтобы струя ушла, как можно дальше. Как только Лупень стал действовать, парень инстиктивно дёрнулся назад влево, потому что струя чуть не задела его с правой стороны. Плечом он задел девушку. Она успела шагнуть вперёд. Парень, двигаясь задом, запнулся и чуть не упал. Девушка спасла его, ухватив за шиворот. Парень поспешно выпрямился.

– Гы-гы-гы, – заливался Лупень, дёргаясь тазом влево, вправо, посылая струю веером.

– Что ты делаешь, кретин, – закричал парень, тонким голосом, перебегая взглядом от струи к Лупню.

Пиковый момент ситуации был пройден. Напор струи быстро слабел.

– Эх, не достал… – сказал Лупень, ещё пару раз дёрнувшись.

– Я тебя сейчас…сейчас ты получишь, – парень смешно замахал руками, сжав кулаки.

– Юрок, не обижайся, будь проще, – Лупень стряхивал член.

– Света маме привет передавай от Демьяна. Он тут проходил. Гы-Гы-гы, – Лупень глумливо засмеялся, посмотрев на девушку, которая стояла бледная, как мел, и не могла совладать с дёргавшимися губами.

– Пойдём, Юра, – девушка схватила парня под руку и потащила прочь.

– Я это так не оставлю…– пообещал парень Лупню. Тот не среагировал.

– Скоты, быдло, – бормотал парень чуть слышно. Они подходили к мосту.

– Нет, ты посмотри, в каком они находятся положении и как они себя ведут на этом фоне.

– Не ной, хватит, – прошипела девушка.

– Напьются и красуются друг перед другом, а сами уже на людей не похожи. Они же уже не люди. Они скоты. Нет, они хуже. Они плесень. Они говорящая плесень. Ха-ха, – парень наиграно засмеялся своей шутке, косясь на девушку. Она, сжав губы смотрела на воду.

Лупень вернулся на бревно.

– Прилетит тебе когда-нибудь по башке за шуточки, – сказал Чеснок.

– А нам хоть е…ь подтаскивать, хоть о......ых оттаскивать, – ответил Лупень, садясь на своё место и криво улыбаясь.

– О, дед Сараскин идёт. Давай возьмём нюхательного табака, – сказал Пятак.