Reviews of the book «Шпиль», page 3, 78 reviews
Это вынужденная рецензия, у меня не было нужды её писать: я прекрасно помню книгу. Но, проглядев местные отзывы, я удивился, что почти никто почему-то (в какой-то степени это есть только в отзыве s775) не говорит ещё об одном смысле книги.
Сам “Шпиль” – очень цельная книга, чёрный монолит. У писателя и режиссёра Пьера Паоло Пазолини есть фильм “Теорема”, там как бы перед началом фильма, за скобками автором произносится некий тезис, который его фильм призван доказать. Весь фильм – одно планомерное, неотменимое движение к этому доказательству. В нём нет ничего, что бы можно было объяснить чем-то ещё, кроме как этим первоначальным тезисом. Однако само это утверждение – более, чем необъяснимо. В цельности – неразгадываемая тайна.
Осторожно: СПОЙЛЕР! СПОЙЛЕР! СПОЙЛЕР!
Всё выглядит так, будто "Шпиль" - это история краха иллюзий: сначала человек во что-то очень сильно верил, поэтому что-то делал с большой страстью, потом на него обрушилось понимание ошибочности его веры, но он продолжил своё дело, закончив которое, фактически разрушил себя.
Однако, если учесть, что храм – метафора души и тела главного героя, настоятеля Джослина, а сам Джослин – метафора Храма (храма вообще, божественности вообще), то финальный поворот выглядит несколько по-другому. Да, в конце книги герой понимает, что строя этот дерзновенный, невероятный, ни на чём не основанный (у собора нет фундамента) шпиль, он идёт на поводу своей гордыни и амбиций, а не за своей предполагаемой богоизбранностью и благочестием, как в самом начале ему думалось. Он чувствует, как приносит в жертву шпилю себя и своих близких. Чувствует, что по мере того, как растёт шпиль (spire), всё слабее делается его позвоночник (spine). Однако Солсберийский собор стоит, не рухнул. Малмсберийский шпиль рухнул. Рухнул Икар. Сгорел дирижабль Гинденбург. Утонул Титаник. Но мы все помним их. Нас они манят, владеют нашими мыслями.
Может быть, это история не краха, но подвига? Отдав своё тело, свою душу дьяволу – гордыни, декан Джослин всё равно, негаданным образом, не так, как того ожидал, то есть чисто по-человечески, сделал большое и прекрасное дело. Над всей округой возвышается этот шпиль – памятник человеческой воле. И кто, кто сможет упрекнуть Джослина за такое свершение, тем более достойное уважение, что, как и у Шпиля не было надлежащего фундамента, так и у героя не было надлежащих карт на руках, надлежащих для такого свершения возможностей. Он превзошел свои границы, сделал больше, чем мог, стал кем-то, больше, чем мог стать.
Как и в “Теореме”, в “Шпиле” всё очень тесно слито воедино: божественное и дьявольское, крах и победа, амбиция и служение, – всё одно. И, может быть, в этом ответе, в силе этого ответа и кроется такая убедительность, такая очевидная прямота книги.
"Vanity is definitely my favorite sin" (герой Аль Пачино, Джон Мильтон, из фильма "Адвокат дьявола")
Это произведение для меня, прежде всего, оказалось рассказом о тщеславии и о том, куда людское тщеславие заводит людей. Именно поэтому во время прочтения все время крутилась фраза из "Адвоката дьявола".
Обычный настоятель католического храма в английской провинции решает, что ему свыше дано поручение построить над храмом очень длинный шпиль. Рассказ начинается уже после того, как священника Джослина озаряет этой идеей. Мы знакомимся с героями произведения в самом начале строительства и остаемся с ними на протяжении этого строительства, которое займет несколько лет. Уверовав в то, что шпиль - это главная задача всей его жизни, Джослин перестает жить в реальном мире. Он замыкает свое существование на храме, на строительстве шпиля. Священник перестает выполнять свои прямые обязанности: читать проповеди, заниматься своей паствой. Он закрывает глаза на то, что деньги, на которые ведется строительство храма, поступают от порочной тетки, которая была любовницей короля. Он намеренно позволяет в своем храме прелюбодеяние для того, чтобы продолжать строительство. Его не останавливают смерти, которые происходят во время строительства. Он словно слепнет и глохнет, у него в голове лишь шпиль.
Несмотря на то, что все действие романа происходит в одном месте и вертится вокруг строительства шпиля, нить повествования не отпускает до самого конца. Почему? С самого начала становится ясно всем вокруг (кроме самого Джослина), что строительство шпиля может полностью разрушить прекрасный храм, поскольку под ним нет фундамента, и опоры просто могут не выдержать. И вот на протяжении всей книги есть ожидание того, что храм вот-вот рухнет и полетят на землю камни, лестницы и рабочие с крыши. Опоры и камни в храме начинают петь, потом начинают гнуться, напряжение нарастает до последней страницы. Нарастает и безумство Джослина. Интересно наблюдать за изменениями в характере священника на протяжении книги. В начале произведения он жизнерадостный, вдохновенный своей целью священник, который общается с окружающими. На последних страницах это уже дряхлый безумный старик. Кстати, главных героя здесь два - Джослин и храм, тело храма. Изменения с ними происходят параллельно. Медленно, но верно происходит физическая (яма в самом сердце храма, дыра в его крыше, смрадный запах, гнущиеся опоры) и духовная деградация храма (постепенно люди перестают приходить в храм, богослужения там не проводятся), а также физическая и душевная деградация Джослина.
В критических статьях об этом произведении с удивлением прочитала, что действие происходит в Средневековой Англии 14 века. Может, я заблуждаюсь, но я не припоминаю упоминаний в произведении какой-то определенной эпохи. Мне кажется, автор, напротив, намеренно постарался размыть временные рамки, для того чтобы сделать рассказ универсальным, сделать этот рассказ притчей. Я легко могла поставить происходящие в книге события в более поздние века.
Перед тем как начать читать произведение, я бы посоветовала посмотреть и почитать информацию о Соборе Пречистой Девы Марии в Солcбери. Как оказалось, это реальный прототип храма из "Шпиля". На нем также был добавлен шпиль через столетие после того, как был завершен сам собор, и шпиль добавили даже несмотря на то, что фундамента под собором не было. Кстати, хочется упомянуть еще и обложку этого издания, поскольку, каким-то таинственным образом, она меня заворожила в магазине и заставила купить книгу.
Где заканчивается вера и начинается безумие - для меня было главным вопросом в этой чудесной книге. Я очень верила в веру настоятеля, прекрасно понимая, что он безумен. И очень надеялась, что хоть однажды вера сможешь победить силу притяжения. Этого не случилось, но книга менее интереснее не стала.
Что случается с человеком, когда он видит, что силы веры недостаточно, чтобы убрать трещину в фундаменте? Что ему делать, если он ДОЛЖЕН построить этот шпиль? Что ему делать, если его долг разрушает жизнь всех людей вокруг? И как понять, где грань безумия?
Сложные вопросы. На них нет ответа, но это не значит, что их не нужно задавать.
В Санкт-Петербурге строят 500-метровую башню. Не знаю, насколько событие это известно за пределами Северной столицы, но здесь, в самом городе оно вызвало страстное обсуждение. После «переноса» места строительства – с почти-центра на почти-окраину (а фонетика названий какая: из Охты в Лахту) - волнения несколько поутихли. Строительство началось, будет ли доведено до конца – большой вопрос.
Что общего у шпиля средневекового собора и небоскреба 21-ого века? Конечно, вряд ли авторам петербургского проекта было видение свыше, и помыслами их руководит явно не ангел-хранитель (а равно и диавол не тревожит), но общие черты, тем не менее, есть. Например, постоянное удорожание проекта… Или техническая сложность, а может быть, и вовсе невозможность, столь высокого сооружения: в одном случае в соборе без фундамента, стоящем у слияния трех рек, в другом – в городе на болоте, да ещё на берегу Финского залива. Но главное сходство заключается в том, что стройки эти никем не поддерживаются: как Джослин одинок в своём стремлении возвести шпиль, что окружающие считают безумством, так и инициаторы строительства небоскреба в Петербурге единомышленников практически не находят. Но это лирическое отступление…
Что же касается книги Голдинга, то в первую очередь нужно сказать, что «Шпиль» - это роман-парабола, иносказание, символическая притча; смыслов здесь заключено множество, и более того, часть из них противоречивы и запутаны. А притча – «всегда лакомый кусочек» для пытливого читателя, умеющего и желающего оценить утонченную литературную игру и принять в ней участие. Очевидно, что шпиль – это символ, но чего? Трактовки могут быть самыми разнообразными, при этом самая распространённая – фрейдистская - представляется наименее удачной, поскольку мало что объясняет, да и в сюжетное повествование «умещается» с трудом. Попробуем предложить своё толкование…
Голдинг много говорил и писал о двойственной природе человека, божественном и демоническом началах, бушующих страстях и противоречиях. В романе «Шпиль» многие страсти слились воедино, но главная из них – страсть творческая, что позволяет рассматривать всё произведение как роман о творчестве. Творчество – это призвание, и тут возникает очевидная параллель с «профессией» главного героя, тоже призванием. Творчество, творческое вдохновение имеет божественное происхождение (и образ шпиля явлен настоятелю свыше), но реализуется только силами человека, при взаимодействии личности (внутреннего мира человека) и действительности. В творчестве человек осуществляет свою свободу. А свобода – значит ответственность. И последнее, результаты творчества, как правило, «переживают» своего создателя. Джослин отдал идее возведения шпиля свою молодость, иллюзию любви к женщине и возможность семейного счастья, здоровье и, наконец, жизнь. А шпиль всё ещё стоит… Такова судьба Творца и созданных им произведений.
Как художественное произведение становится классикой? Когда много позже его создания («Шпиль», напомним, был написан в 1964 году), оно всё ещё остается (или вдруг становится) актуальным и востребованным читателями. Но что делает его именно таким? В случае со «Шпилем» (и творчеством Голдинга в целом) причина актуальности, вероятно, в следующем: писатель заглянул в самые темные уголки своей души, осознал зло, как глубинный недуг своей натуры и откровенно и смело описал его, а человечество видит в его книгах... себя... как в зеркале.
P.S. Немного истории.
Как известно, собором, вдохновившем Голдинга на создание одного из лучших своих произведений, был солсберийский кафедральный собор. Готический собор Девы Марии в английском городе Солсбери, считается чистейшим образцом английской готики. Он был заложен в 1220 году, освящён в 1258 году, ещё через 50 лет были достроены башня и 123-метровый шпиль — самый высокий в Англии.
Всё дело в том - если уж говорить точно, - что когда ты полвека прожил на юге Англии и по своему характеру интересуешься разными вещами, то тебя интересуют и церкви. Понимаете? Ни в коей мере я не назвал бы себя специалистом по части церквей, но кое-какие познания у меня есть. Не могу припомнить такого времени, когда, разглядываю ту или иную церковь, я не отмечал бы про себя: «Ага, здесь они не зря поставили упор. А крыша здесь потому такая широкая, что там ее поддерживает ряд колонн», и так далее. Я разглядывал норманнскую архитектуру и понимал, что в ней всегда есть некая ч р е з м е р н о с т ь. Рисковать они не желали, во всем это было нечто гориллоподобное, в смысле силы, понимаете? И вот так, мало-помалу, осваивалась технология этого дела, приобреталась сноровка - и появилась возможность срезать все больше и больше камня. Право, надо бы вам поехать туда и посмотреть восточную сторону Вестминстерского собора. Вы увидите там часовню - кажется, Генриха VII, - это действительно образец передовой строительной техники. Почти сплошное стекло и минимальное количество камня. Вся эта штука сработана с величайшей точностью и умением. Вот так и происходил переход от мертвой хватки, мощных гориллоподобных форм к этому техническому совершенству. А книг об этом я совсем не читал. Я с этим жил, и для меня все это - просто. «Шпиль»писался легко. [...] - А верно, что шпиль собора в Солсбери - самый высокий шпиль в Англии - воздвигнут без настоящего фундамента? - Верно. Ну, может быть, и не на все сто процентов, но ведь и в книге моей не обязательно изображен собор в Солсбери, правда? Я нарочно сбросил парочку поперечных нефов с собора в Солсбери, чтобы можно было с достоверностью говорить, что это написано не о нём
Полезной при чтении - для большей наглядности - будет и схема, демонстрирующая устройство храма.
На первый взгляд может показаться, что "Шпиль" - о гордыне. О тщеславии. И фанатизме. И кажется ведь...
Начнем с конца.
Фанатик ли главный герой? - А что есть фанатик? Это средние века, вера если не абсолютна, то почти. Или фанатик в делах своих идет до конца? - Так не из этого ли теста лепили святых и других неординарных людей? Всех скопом - в фанатики? Не слишком ли?
Тщеславец? Да с чего бы. Он не хотел ничего для себя, мало того, все свое он потерял. Он жил ради идеи, даже не своей, а того, с крыльями, который приходил к нему. И этот, с крыльями - тоже не очевидно кто.
А гордыня... а никто не подумал, что шпиль-то не упал? Что жертва - была принята. Что собор - без фундамента - выдержал еще и шпиль. Не то же и человек?
И что?! Что значит такой финал?! Мозг вспух, мысли в раскоряку… Чесслово, весь роман ждала, когда же шпиль рухнет.
«Смилуйся! Или наставь меня». Но ответа не было. Только ветер овевал камни.
Или ответ все же был…
Лишь Богу ведомо, где Бог.
Думаю, Голдинг совсем не прост для понимания, ибо не делает однозначных выводов. Подводных камней здесь хватает и суть совсем не лежит на поверхности. Каждый решает сам, что хотел сказать автор. Ведь в жизни все двойственно и противоречиво. Первое знакомство с Голдингом не прошло бесследно. Опустошенность. Но читать его однозначно стОит.
Это, наверное, самое неоднозначное произведение из всех, которые я когда-либо читала. Не могу даже толком сказать, о чем этот роман. О человеческой гордыне? О величайшем заблуждении? Не знаю. Читается достаточно сложно, слишком много деталей, но если не отрываться, то можно впасть в состояние, когда уже и сам не можешь понять, где видения, где правда, где вымысел... Фабула проста: настоятель монастыря, убежденный в том, что ему было видение, хочет возвести шпиль, высота которого не подчиняется законам физики. Он убежден в своей правоте, силен в своей вере, но так или иначе все иллюзии разрушаются -- "я отдал четверых за каменный молот". В романе столько психологизма и, кажется, столько правды, что становится страшно... Ну и как всегда у Голдинга - нет начала, нет конца, как такового, просто читателя с головой окунают в действие, в переживания, в жизнь. И, когда роман обрывается, - неожиданно - сидишь минут пятнадцать и смотришь в стену, спрашивая: "А как же все кончилось? А что же? А выдержал ли шпиль? А что же там произошло на самом деле?!". Хочется объяснений, хочется четкости: а убийцей был садовник! Но нет. И от этого страшно.
Произведения Голдинга можно обожать за психологичность. Этот роман — отражение душевных метаний главного героя, очень подробно и детально прописанных, его исканий, надежд и дерзкой идеи. Наблюдать за этим интересно, особенно если учесть, что герои многое скрывают, а автор мастерски умеет разоблачать зло, одержимость, фанатизм и жертвы. Да, тут очень этого много. Больше трети повествования — страдания, метания, мысли, рассуждения и видения. Зато есть о чем задуматься во время прочтения романа.
Мне книга в основном понравилась, потому что заинтересовал сам сюжет и рассуждения героя о жизни, вере и религии. Хотя сам главный герой во время прочтения вызывал противоречивые эмоции: да, видение это здорово и благая цель это хорошо — но немного ужасает то, какую цену в итоге пришлось заплатить за строительство огромного шпиля. А с другой стороны, ведь цель была достигнута, шпиль был построен и выдержал все. Так стоила ли задумка главного героя всех жертв? Вопрос интересный, и мне до сих пор достаточно сложно выразить свое отношение к роману. Да и образ-символ шпиля получился очень ярким и многогранным и противоречивым.
Слог красивый и образный. Кому-то он покажется слегка занудным, потому что автор периодически углубляется то в философию, то в историю, то в архитектуру. Зато очень атмосферно.
Книга шедевр!Без всякого преувеличения могу сказать данные слова.Лично для меня этот текст как глоток кристально чисто ледяной воды в знойную жару.Но читать книгу не просто.Несмотря на небольшой объем текста нужно быть постоянно настороже.Громадное количество символов (что вынудило меня держать при себе словарь символов дабы не пропустить скрытых смыслов),крайне четкое и весьма сложное описание событий с огромным количеством двояких и скрытых посылов автора!Только такой автор как Голдинг способен на такое.Безусловно к такой литературе стоит подойти с высшей степенью готовности к работе.Эта работа над пониманием каждого слова предложения и абзаца,нельзя пропускать слова или сонно проглатывать строчки иначе вы потеряете все!текст подобен карточному домику который вы складываете!малейшее отвлечение или мимолетная леность разрушат этот мир.Но по прочтении чувствуешь что покорил Эверест!Потому что те темы которые поднимает автор делая это просто с феноменальным мастерством заставят вас задуматься о себе и как следствие о всем человечестве. Сюжет книги повествует о судьбе аббата страстно желающего вопреки всем законам природы и науки построить шпиль.Что будет дальше?Читайте сами!Но готовьтесь к чрезвычайно сложной но в той же время увлекательной работе над чтением и пониманием текста и как следствие пониманием самого себя.
Дочитал Уильяма Голдинга "Шпиль". Очень сильная вещь, сильнее его "Повелителя мух". Вот какая идея (помимо прочих) меня поразила. Священник строил самый длинный в округе шпиль церкви, не смотря на все "но!" со стороны, не смотря на то, что сам прекрасно знал, что опоры не выдержат такого веса, что у церкви нет даже фундамента, и все равно он строил его, потому что ему было видение, потому что ему помогал его ангел-хранитель, вера в конце концов. В конце романа оказалось, что его все-таки вела гордыня.
Если спроецировать его путь на творчество (пусть будет, литературное), получается, что каждого, кто пишет ведет гордыня. Священник хотел сделать что-то действительно значительное в жизни, - не для себя он шпиль возводил, а для всех прихожан (да и как городская знаменитость перед туристами такая церковь тоже становилась). Писатель, приступая к написанию текста, тоже лелеет свои мечты о будущей книге (тех, кто действительно пишет в стол я не рассматриваю), стало быть он свершает один из самых страшных грехов - им овладевает гордыня. Стало быть творчество - это изначально греховное занятие.
Кстати, я подозреваю, что некоторые писатели продают свою душу Дьяволу, за славу и призвание. Неужели "Гарри Поттер" мог сам по себе иметь такие бешенные тиражи, или романы Стивена Кинга - самого богатого писателя мира?
